Вознесение
9 июня 2016
Вознесение – это праздник, который, всегда выпадая на будний день, не занимает в сознании людей того же места, что и великие праздники Рождества, Богоявления, Благовещения, Пасхи и Пятидесятницы. То же самое можно сказать и про праздник Преображения.
На праздновании Вознесения постоянно отсутствует учащаяся молодежь Греции. В это время в большинстве школ начинаются экзамены, и в результате даже самый доброжелательный педагог не может отпустить своих учеников в церковь. Так растут наши дети, так они встают на свой жизненный путь, и могут пройти целые десятилетия, а у молодежи так и не появится возможности насладиться этим великим праздником и духовно прожить его.

Вознесение следует за Воскресением, наступая по прошествии сорока дней со времени явления Христа ученикам. В эти сорок дней Христос не один раз является Своим ученикам и вновь исчезает, чтобы, с одной стороны, доказать им истинность Своего Воскресения, а с другой – помочь им привыкнуть к Его телесному отсутствию. Ученикам было необходимо освободиться от постоянного телесного восприятия Христа, перестать видеть и слышать Его, расстаться с чувственными подтверждениями Его присутствия.

Телесное присутствие Христа в мире началось с Его Рождества и завершается Вознесением. Или, скорее, прекращается до Его Второго пришествия. Тогда нам вновь будет явлено Таинство Его воплощения. Тогда “все племена земные <…> увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою” (Мф. 24:30).

До тех пор верующие учатся жить в постоянном незримом присутствии Христа.

“Я с вами во все дни до скончания века. Аминь” (Мф. 28:20). Христос рядом с нами. Постоянно, но незримо. Верующие черпают силу из такого присутствия Христа, не прекращая, однако, тосковать, желать и с нетерпением ожидать Второго пришествия Господа. До тех пор Церковь будет непрестанно взывать: “Гряди, Господи Иисусе”, и непрестанно будет слышаться Его ответ: “Гряду скоро! ” (Откр. 22:20).

Итак, наш Христос вознесся на небеса. Человеческую природу, которую Он неразделимо, неизменно и неделимо соединил с Божественной, согласно учению Четвертого Вселенского Собора, Он ставит выше Херувимов, Серафимов, Ангелов и Архангелов у трона Бога Отца.

Бесчисленные иконы, величественные высказывания пророков и песнотворцев нашей Церкви воспевают, превозносят и славят это удивительное событие. “Восшел Бог при восклицаниях, Господь при звуке трубном” (Пс. 46:6), “Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы” (Пс. 23:7), – взывает царь и пророк Давид.

За всеми этими поэтическими величественными высказываниями кроется одно существенное событие, чудо чудес, “новое под солнцем”, как сказано в ветхозаветной книге Екклесиаста, – это объединение человеческой и Божественной природы.

Это объединение, столь спасительное для нас, имеет и “отрицательную” сторону, так как делает незримой и таинственной человеческую природу Христа до Его Второго пришествия.

Это то, против чего человек восстает, находясь во власти плоти, проживая все лишь через ее присутствие и энергию. Он желает присутствия Тела Иисуса, иметь возможность увидеть Его, прикоснуться к Нему, обнять, принять таящуюся в Нем благодать, как кровоточивая женщина.

Поэтому человек, как мы говорили выше, взывает: «Гряди, Господи Иисусе».

Но, внимание! Телесное присутствие Христа в мире не иссякло полностью. Оно существует и будет существовать до скончания века. Но в чем заключается это телесное присутствие? В Таинстве Святой Евхаристии, когда хлеб и вино на словах “Твоя от Твоих…” обращаются в Тело и Кровь Христа. И верующий имеет возможность не просто видеть, чувствовать и осязать Тело Христа, но и принять его в себя, дать ему проникнуть в каждую свою клетку, проникнуть в сущность нашего бытия, имеет возможность созерцать Господа.

Следовательно, телесное присутствие Христа в мире не прекратилось. И чтобы насладиться им, нам следует чаще бывать в храме Божьем, принимать участие в важнейшем Таинстве нашей церкви, Таинстве, ради которого и существует Церковь – Святой Евхаристии. Если мы участвуем в нем сознательно и с покаянием, то слова апостола Павла будут относиться и к нам: “Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; Потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем” (1 Фес. 4:16-17).

Архимандрит Мелетий Вадраханис

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания “Пемптусия”.
http://www.pemptousia.ru/2016/06/вознесение/

Образец покаяния

Маркеллин был Римским папой (Патриархом Римской Поместной Церкви до ее отпадения от Вселенского Православия) во дни злого Императора Диоклетиана, гонителя христиан. Когда его схватили и привели на допрос, святитель убоялся мучений и принес жертвы идолам. За это нечестивый правитель наградил его и отпустил с почестями.
Но вернувшись домой, Маркеллин начал укорять себя в грехе отречения от Христа, плача и вопия к Богу о прощении, как некогда апостол Петр. Он предстал Собору епископов и пресвитеров, который проходил в то время в городе Синуессе, и публично покаялся в своем падении, прося у Святых Отцов суда. Они же повелели ему самому вынести себе приговор. Тогда святитель сказал: «Я признаю себя лишенным священного сана, которого недостоин. И пусть после смерти мое тело будет брошено на съедение псам, и да проклянется тот, кто осмелится похоронить его».
Затем папа Маркеллин вновь отправился в Рим, пришел к Императору Диоклетиану и исповедал себя христианином. Его предали на мучения и в конце концов обезглавили. Но никто не осмеливался предать тело священномученика земле, памятуя произнесенное им проклятие. Однако по прошествии 36­ти дней новому папе, святому Маркеллу, явился апостол Петр и сказал: «Разве ты не помнишь написанного в Евангелии: „Смиряющий себя вознесется“? Итак, пойди и с честью похорони тело Маркеллиново». Душа же угодника Божия  еще прежде сего была вознесена в Небесные Обители. Аминь.

Православное
семейное чтение. М., 1999

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года

Свт. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский
(Рим. 2, 28-3, 18; Мф. 6, 31-34; 7, 9-11). "Не заботьтесь". Как же жить то? Надо есть, пить, одеваться. Но Спаситель не говорит: ничего не делайте, а не заботьтесь. Не томите себя этою заботою, которая съедает вас и день и ночь и не дает вам покоя ни на минуту. Забота такая - болезнь греховная. Она показывает, что человек на себя оперся, а Бога забыл, что упование на Промысл Божий потерял, все хочет у себя устроить одними своими трудами, добыть все нужное и добытое сохранить своими способами. Сцепился он сердцем с тем, что имеет, и на нем почивать думает, как на прочной основе. Любоимание связало его, и он только и думает, чтоб побольше забрать в свои руки. Мамон этот стал ему вместо Бога. А ты трудиться - трудись, а заботою злою себя не томи. Жди успеха всякого от Бога и в Его руки предай участь свою. Все добываемое принимай, как дар от руки Господа, и в крепком уповании ожидай от Него продолжения щедродательности. Знай, что одна минута - и может ничего не остаться от всего, что имеет многоимущий, если захочет Бог. Все тление и прах. Стоит ли из-за этого томить себя? Итак, не заботьтесь

30.06.2016
«Фанатики и упорные консерваторы пусть гибнут»: Назидательный рассказ-видение пастыря о нашем времени
Пастырей ваших умоляю я, сопастырь
и свидетель страданий Христовых <…>:
пасите Божие стадо, какое у вас,
надзирая за ним не принужденно,
но охотно и богоугодно, не для
гнусной корысти, но из усердия.
1 Петр. 5, 1–2

Распятие апостола Петра

Святой апостол Петр – старейший по летам из всех апостолов.
Он был призван Спасителем одним из первых.
По профессии рыбак, святой Петр отличался простотой нрава и редким прямодушием.
Он не мог терпеть лицемерия, лжи и всякой неправды.
От природы правдивый и честный, святой Петр всей душой полюбил Господа Иисуса Христа.
Он видел в Нем Сына Божия и Великого Небесного Посланника.
Как патриот своего иудейского народа, святой Петр, подобно прочим, с нетерпением ждал пришествия Мессии, Который избавит Израиль от унизительного рабства Риму.
Всей душой святой Петр прилепился к Спасителю и был всегда неотступно с Ним.
Он и жалел Господа, и любил Его, и всячески оберегал Его от завистников, назойливых лжеучителей и вообще от всего плохого.
Так, когда Спаситель пошел в Иерусалим, святой Петр уговаривал Его не ходить туда, потому что начальники иудейские хотели убить Его.
Господь ответил: «Отойди от Меня, сатана! Ты думаешь не то, что Божие, а что человеческое» (см.: Мф. 16, 23).
Святой Петр не обиделся, что Учитель назвал его «сатаной», и продолжал, как верный ученик, благоговеть перед Спасителем.
Господь любил Своего ученика и доверял ему тайны Своего учения.
Он впустил святого Петра (вместе с Иаковом и Иоанном) в комнату умершей дочери Иаира, где воскресил ее.
Он возвел этих троих на гору Фавор и преобразился перед ними. Взял также их в Гефсиманский сад в час Своей молитвы и душевных мук...
Вот перед нами картина русского художника – Христос с учениками идет по засеянному полю в субботний день.
Какая дивная и выразительная работа!
Спаситель с апостолом Петром ступают впереди.
Они – в бедных одеждах и без головного убора.
Лица их задумчивы и серьезны.
Господь – молод, апостол Петр – с сединой в волосах.
Он что-то внимательно слушает.
Господь кротко ему говорит.
О чем они беседуют?
О Царстве Израиля?
О будущей славе Иерусалима?
Об их личной славе и власти?
Нет!
Скорее всего, Божественный Учитель говорит Своему верному ученику о скорых Своих страданиях и об их, апостолов, безславии и гонениях за Имя Его.
Может быть, в этот самый момент святой Петр и уговаривал Своего любимого Учителя пожалеть Себя и не идти на страдания и смерть.
Но пожелтевшая нива, по которой они идут, напоминает апостолу Петру, что час великой жатвы настал, что минуты страшных страданий приблизились.
Поэтому и лицо его так серьезно и печально.
Позади шествуют друг за другом остальные ученики.
Они – голодные и уставшие.
Как дети, еще не ведая, что ждет их вскоре, они срывают колосья, растирают в руках, выдувают мякину и едят зерна.
Это субботний день, и ученики знают, что рвать колосья сегодня нельзя.
Закон Моисеев не разрешает что-либо делать в субботу.
Но Учитель их ничего не говорит им.
Значит, Он не запрещает этого делать.
Тем более Он знает, что они голодны и устали.
Между тем жестокие законники осудили за это апостолов и сделали Спасителю замечание...
А вот другая картина работы итальянского художника, знаменитого Рафаэля Санти – «Тайная Вечеря».
Господь сидит посреди учеников.
Он – задумчивый и печальный.
На столе – хлеб и вино с водой, чаша с солью.
Ученики – в замешательстве.
Только что Учитель сказал, что один из них предаст Его.
Все в смятении и ужасе: «Кого предаст? Учителя, нашего Господа и Мессию?! И кто такой изверг нашелся между нами?!»
Святой Петр хватается за меч.
Спустя несколько часов он вторично выхватит свой меч, чтобы защитить невинного Учителя от расправы над Ним в Гефсиманском саду.
И здесь он, на этой последней Вечере, был готов вмиг рассчитаться с предателем.
Одним ударом он положил бы конец этому гнусному продажничеству.
Но кто он, этот изменник, который поднимет руку на любимого Учителя и Господа?
И неужели святой Петр за целых три с половиной года совместной жизни со всеми учениками не распознал подлого богоубийцу?
Святой Петр был человеком редкой честности и правдивости.
Он даже не мог подумать, что среди учеников найдется такой негодяй, который предаст его Господа!
И только теперь, когда уже Сам Учитель сказал им об этом, пылкий Петр вышел из себя.
Не зная, кому нанести полагающийся предателю удар, он дает знак святому апостолу Иоанну, сидящему рядом с Учителем, чтобы тот тихонько спросил Господа, кто Его предатель.
И тогда уж этой черной душе несдобровать!
Но Господь, добровольно идя на страдания и смерть, скрыл имя Своего неверного ученика; святой Петр едва мог успокоиться…

...Читая об этом в Евангелии, отец Лаврентий весь дрожал от нервного возбуждения.
Ему, как и святому Петру, казалось чудовищным, что Господь с самого начала зная Своего несчастного предателя, ни одним словом не выдал его.
Он скрывал его злодейский замысел от остальных учеников. Он даже поощрял Иуду, доверив ему быть казначеем и носить при себе ящик, в который сострадательные люди бросали милостыню для их странствовавшей группы.
«Как это можно?! – недоумевал отец Лаврентий. – Вот если бы я узнал, что кто-то из наших иеромонахов меня предаст, наклевещет всякую небылицу на меня и потом продаст, я бы... не знаю, что с ним сделал!»
Молодой архимандрит задумался. «А что бы ты с ним сделал?– сказал он сам себе. – Ничего бы и не сделал. Даже любезнее стал бы с ним разговаривать, но в душе… в душе-то, конечно бы, чувствовал, что около тебя – гадина, и вот-вот она тебя укусит… О, Господи! Как все это Ты терпел?! И как непостижима Твоя любовь к людям! Научи и нас, Господи, так делать!..»
Но в жизни святого Петра, продолжал читать отец Лаврентий, был один случай, который заставляет всякого человека вздрогнуть и прийти в ужас.

В тяжелый час поругания над Спасителем, во дворе первосвященника апостол Петр неожиданно отказывается от Христа и говорит, что он не знает Этого Человека…
Как это может быть?
Тот, кто горячо и пылко любил Иисуса, кто дважды бросался с мечом защитить Его, вдруг отрекается от Спасителя и говорит, что он не ученик Его и никакого отношения к Нему не имеет?!
О ты, святой апостол и ближайший ученик Христов!
Не ты ли пошел за Господом, оставив дом, семью, имущество, чтобы только быть с Ним неразлучно?!
Не ты ли привязался душой своей ко Христу, слушал и всегда благоговел перед Ним всем сердцем?
Не ты ли, старейший по летам и умнейший по опыту жизни, скитался с Господом, испытывая голод, жажду, унижения, гонения за Его честь и проповедь?
Не ты ли удостоился видеть чудеса Христовы и сам Именем своего Учителя творил знамения?
Не ты ли, верный друг Христов, клялся перед всеми, что лучше умрешь злой смертью, но никогда не отречешься от Учителя?
Не ты ли, не ты ли?!..

Здесь отец Лаврентий заплакал. Дальше читать он не мог: слезы ручьем лились из его глаз, и слов в книге было не разобрать.
Ему стало так жалко святого апостола Петра, этого верного и простого труженика, честного и любящего ученика.
«Как он мог впасть в такое страшное несчастье? – думал отец Лаврентий. – Как только он мог, мужественный и самоотверженный, отречься от Спасителя?!
Может быть, это было попущено Богом для того, чтобы усилить страдания Христа Спасителя? Чтобы чашу мук и оставленности всеми Он выпил до дна?»
Успокоившись, отец Лаврентий продолжил чтение.

Господь Спаситель простил святому Петру его отречение.
Он восстановил его в апостольском достоинстве.
Но святой Петр всю остававшуюся жизнь чувствовал свою вину перед Господом, и, как говорит Святое Предание, он всегда ранним утром, когда пел петух, вставал и горько плакал о своем грехе.
Поэтому глаза его постоянно были красными от слез, а сердце – умягчено покаянием.
Прожив по Вознесении Господнем еще несколько десятков лет и проповедав Евангелие во многих странах, святой апостол Петр принял мученическую смерть.
Его распяли в Риме, в глубокой старости.
Идя на казнь, он плакал от радости, что сподобится, как и Его Учитель, умереть на кресте.
Но почитая себя недостойным этого, святой Петр просил воинов, чтобы они прибили его к кресту вниз головой, дабы иметь возможность целовать то место, где были прибиты ноги Спасителя.
Святое Предание повествует, что перед этим святой апостол Петр, уступая настойчивым просьбам римских христиан, пытался удалиться из Рима и таким образом избежать мученической смерти.
Но на пути ему явился Христос.
Святой Петр изумился, увидев идущего в Рим Господа. «Куда Ты идешь, Господи?», – спросил он Спасителя. «Иду пострадать в Риме, как пострадал в Иерусалиме», – кротко ответил Спаситель и стал невидим.
Святой апостол Петр понял, что Христос шел в Рим принять смерть вместо него.
Поклонившись невидимому Господу, он вернулся в город. И тут же был схвачен и осужден на крестную казнь.
В Эрмитаже есть картина неизвестного художника «Распятие апостола Петра»: святой Петр, обнаженный, висит на грубо сколоченном кресте вниз головой.
Старческое тело с прибитыми ногами, руки распростерты в стороны.
Седая голова безпомощно прижалась к дереву, глаза молитвенно смотрят на синее небо.
Но в лице апостола нет ни страха, ни боли, одно лишь незримое счастье и умиление.
Святый первоверховный апостоле Петре, моли Бога о нас!
+ + +

Повествование о святом апостоле Петре поразило сердце и воображение отца Лаврентия.
Несколько дней он был под глубоким впечатлением от прочитанного.
Вспоминал, размышлял, умилялся, восторгался и, как говорится, набирался апостольского духа для своей пастырской практики.
Надо сказать, что отец Лаврентий увлекался прогрессивными тенденциями в церковной жизни.
Его интересовало новейшее течение церковников – стремление идти в ногу с миром, не отставать от современности, быть в центре научных достижений, активно участвовать в общественной и политической жизни своей страны и всего мира...
Интересуясь этими заманчивыми идеями, отец Лаврентий душой, однако, чувствовал их фальшь и вредность для истинного пастыря Церкви.
Он хорошо знал святое Евангелие и ясно усвоил линию, которую проводил Спаситель в отношении гражданских властей.
Создавая Церковь Свою на земле, Господь повелел апостолам и пастырям заниматься лишь церковными делами: служением, молитвой, проповедью о Царствии Божием...
Понимая пастырскую задачу именно так, отец Лаврентий все же колебался в душе. «Где правильный путь? – думал он. – Где точная апостольская линия пастырской жизни?»
И вот однажды с этими мыслями он уснул и увидел необычный сон.
+ + +
По гладкой и широкой дороге с бешеной скоростью несется колесница. На ней реет алый флаг свободы.
Сидящие в ней люди машут руками, что-то кричат, жестикулируют.
Их много, и они какие-то сановитые, упитанные, хорошо одетые.
На их крупных лицах застыло выражение жажды борьбы, мщения, непримиримости…
Странная колесница пронеслась, как метеор, и скрылась в густой пыли. «Колесница времени», – послышался чей-то голос.
Отец Лаврентий подошел к большой дороге, по которой только что пролетела эта повозка, и на указателе прочел: «Дорога в никуда».
Не успев как следует опомниться от увиденного, он заметил вторую колесницу, которая также неслась по дороге.
Предусмотрительно отойдя подальше в сторону, архимандрит видел, как она промчалась мимо него.
Эта колесница тоже была наполнена людьми, но не такими, как предыдущая.
Эти люди были одеты в церковные ризы, митры.
В руках они держали сияющие кресты, золотые светильники и раскрытые книги, отделанные золотом.
По виду вторая колесница походила на сияющее солнце, окруженное многоцветной радугой. На ней золотом было начертано: «Католичество».
Отцу Лаврентию показалось, что множество людей спешат за этой колесницей. Они будто летят, клубятся, сплетаются, обгоняя друг друга.
И когда пронеслась вся эта несметная туча народа и улеглась пыль, на дороге остались лежать тысячи трупов…
Недолго пришлось удивляться и недоумевать отцу Лаврентию о видении второй колесницы.
В облаке клубящейся пыли он заметил третью, которая быстро летела по этой же страшной дороге.
В третьей повозке сидели совсем странные люди.
Они были не то духовного сословия, не то светского.
Однако книги и некоторые другие вещи показывали, что это какие-то пастыри, отцы, учители народа.
Отец Лаврентий едва успел заметить надпись «Протестантство».
Эта квадрига оказалась не такой богатой и сияющей, как предыдущая.
Но число людей, спешивших за ней, было не менее значительным.
Зато когда унеслась и сия многолюдная туча и улеглась дорожная пыль, трупов лежало кругом еще больше прежнего…
Но этим дело не кончилось.
И отец Лаврентий чувствовал, что должно произойти еще что-то.
Его мучил вопрос об участи своей – Православной – Церкви.
«Неужели, – думал он, – и Православная Церковь будет мчаться по этой дороге, догоняя колесницу времени?»
Не успел он как следует поразмыслить об этом, как, к своему ужасу, заметил, что по дороге снова летит какая-то конструкция.
Было понятно, что она отстает от ушедших вперед колесниц и поэтому увеличивает скорость движения – и без того уже невероятную.
Отец Лаврентий сразу узнал пастырей Православной Церкви, наполнявших эту колесницу.
Их было меньше, чем сидевших в прежних повозках.
Одеты они были в священные одежды, митры с крестами.
В руках – жезлы и посохи, символы апостольской власти.
Многие имели длинные волосы и предлинные бороды, которые растопыривались в стороны, как веера.
Отца Лаврентия объял ужас. «Боже милостивый! – молился он. – Неужели и здесь будут жертвы?!»

Вдруг он почувствовал, как его что-то неудержимо тянет за этой колесницей, какая-то сила властно влекла его вперед.
Он сделал огромное усилие над собой и оказался в стороне от дороги.
Внимательно всматриваясь, заметил знакомые лица, которые махали ему руками, давая понять, что приглашают включиться в их компанию.
Вдруг он услышал голос одного из архиереев, обратившегося к другому:
– Может быть, уменьшим ход?
– Нет, надо ускорить, – раздраженно отозвался тот.
– Но ведь жертвы! Много будет отставших! – сказал первый.
– Пусть их! – небрежно заметил второй. – Фанатики и упорные консерваторы пусть гибнут!
Отец Лаврентий не верил своим ушам: что он слышит?!
Как истинный пастырь может так жестоко рассуждать о своих пасомых?
Как он может пренебрегать их жизнями и спасением?!
Едва отец Лаврентий успел прочесть надпись «Православие», как его обдал порыв ветра, точнее – ураган, и тяжелая «православная» конструкция с грохотом пронеслась мимо…
Шум приветствий и одновременно проклятий наполнил пыльный воздух.
Толпа людей спешила догнать своих пастырей, умчавшихся вперед, многие едва двигались по пыльной дороге.
Они часто останавливались, поднимали усталый взгляд к небу, что-то страшное и неясное произносили их уста…
А иные остановились, постояли, подумали и пошли обратно.
Среди отставших были священнослужители, монахи, старички, старушки, больные, немощные и много-много детей…
Люди, скорбные и покинутые, собирались кучками и спрашивали друг друга:
– Что же теперь будем делать? Куда будем подаваться?
Отец Лаврентий видел, как брошенное словесное стадо стало рассыпаться в разные стороны.
Одни пошли направо, другие – налево, кто-то – назад.
Многие плакали, вопили, звали Матерь Божию на помощь.
А с восточной стороны надвигалась черная туча.
Сразу заметно потемнело.
Подул холодный ветер, предвестник бури, навалилась ужасная тьма и покрыла собой, как чугунной плитой, все огромное поле бедных, беззащитных людей: мужей, жен и детей, рыдающих матерей и… трупы погибших.
+ + +
Отец Лаврентий проснулся... Вся подушка, на которой он лежал, была мокрой от слез.
Он спал и плакал!
Сначала он оставался неподвижным, боясь пошевельнуться, но потом взглянул на часы.
Была половина первого. Вставать еще рано.
Он старался заснуть, но, как только закрывал глаза, ему представлялись страшные призраки.
То виделся задушенный ребенок, валяющийся на дороге; то – мать, стоя на коленях, заламывающая руки и рвущая волосы на голове от ужасного горя.
«Что с Вами, успокойтесь!» – пытался поговорить с ней отец Лаврентий.
Но она безсмысленно водила большими глазами, не обращая на него внимания.
«Бедная, от горя утратила рассудок», – заключил отец Лаврентий.
Он снова проснулся в слезах.
Перевернув подушку другой стороной, попытался опять уснуть.
Но что это? Боже мой! Звери! Дикие звери!
Как их много! Да разной породы!
Они выходили из лесов, гор, оврагов, бросались к жертвам и рвали их на части.
Перед самым лицом отца Лаврентия – молодая девушка; не ясно, монахиня она или инокиня.
Вся дрожит от страха, глаза расширились, волосы растрепались по сторонам.
Она пытается бежать, но какой-то огромный зверь одним прыжком догоняет ее…
Несется душераздирающий вопль и тут же обрывается на высокой ноте…
«Боже милостивый! – шепчет отец Лаврентий, ворочаясь в постели. – Что же это такое?!»
Часы показывают три.
«Ох, хоть немного бы заснуть!»…
И снова видит он: какие-то люди группами молятся в небольших хижинах или подвалах.
Кругом – тьма, только слышатся возгласы и приглушенные молитвословия, плач, вздохи…
Потом он увидел какого-то человека – не то священника, не то монаха, а может и мирянина.
Его сначала вели по дороге, потом вдруг толпа накинулась на него со всех сторон и начала безумно рвать, давить, топтать ногами…
Он даже и не защищался.
Когда неистовые люди разошлись, на дороге остался лежать изуродованный труп.
Отца Лаврентия потянуло посмотреть, кто это такой.
Он подошел к убитому.
Что-то показалось ему знакомым в облике этого несчастного.
«Боже правосудный! – воскликнул отец Лаврентий от изумления. – Да это же мой близкий друг, с которым мы учились в Ленинградской семинарии!»
Потом послышались умолявшие голоса: «Спасите! Помогите!»
Когда он снова очнулся, брезжил рассвет.
Отец Лаврентий тут же встал, оделся.
Все тело ломило, голова страшно болела.
Вечером, вернувшись с послушания, он все, что видел ночью, записал в памятную тетрадь, чтобы потом рассказать своему старцу…
Архимандрит Тихон (Агриков)
С Евангелием. Свято-Успенская Почаевская лавра, 2011.

у

Прп. Феодосий Печерский

Завещание:

Вере латинской не приобщайтесь, обычаев их не придерживайтесь. Причастия их бегайте и всякого учения их избегайте и нравов их гнушайтесь.
   
Если кто хвалит чужую веру, тем самым он свою хулит... Если тебе скажет спорящий: «И ту и другую веру Бог дал», – то отвечай ему так: «Ты, кривоверный, считаешь и Бога за двоеверца. Так не слышал ли ты, окаянный, развращенный злой верой, что говорится в Писании: един Бог, едина вера, едино крещение!»

Оптинский старец Нектарий

О душепагубном влиянии запада:

Нам надобно, оставя европейские обычаи, возлюбить Святую Русь и каяться о прошедшем увлечении во оные, быть твердым в Православной вере, молиться Богу, приносить покаяние о прошедшем.

Свт. Иоанн Златоуст

О дружбе с еретиками:

Возлюбленные, много раз я говорил вам о безбожных еретиках и теперь умоляю не объединяться с ними ни в пище, ни в питье, ни в дружбе, ни в любви, ибо поступающий так отчуждает себя от Христовой Церкви. Если кто-либо и проводит житие ангельское, но соединяется с еретиками узами дружбы или любви – он чужой для Владыки Христа.
   
Если ты уважаешь все иудейское, то что у тебя общего с нами?.. Если бы кто убил твоего сына, скажи мне, ужели ты мог бы смотреть на такого человека, слушать его разговор?

Благодаря тому, кто обижает тебя, и Бога будешь иметь Другом.