Схимонахиня Ольга Ложкина (1871-1973)
Духовные чада стариц сообщают об одном удивительном событии, совершившемся незадолго до начала Великой Отечественной войны. Тогда матушки Севастиана и Моисея, как они сами рассказывали, «заключили Москву на замок» от врага. Для этого они ночью с молитвой пошли из одной точки по Садовому кольцу навстречу друг другу, а затем встретившись, вышли на Бульварное кольцо и снова направились навстречу друг другу. Когда началась война, многие спрашивали у матушки Севастианы, не войдут ли немцы в столицу. Она отвечала:
— Москва на замке, враги не войдут в нее!
* * *
Матушка многих из своих чад посылала ходить молиться по разрушенным Московским монастырям и храмам. И каждое такое посещение дарило им удивительную радость. Часто в этих оскверненных, полуразрушенных святынях получали они исцеления от недугов, болезней, тяжелых душевных состояний. Матушка не раз повторяла:
— Все это откроется со временем. Молитесь, нет закрытых храмов, молитесь — и все откроется.
Вспоминают, как однажды подошла старица к храму святого Мартина Исповедника (на Б. Коммунистической улице) у Таганки. Подошли к храму — на дверях огромный замок. Матушка говорит сопровождавшей ее дочке:
— Слышишь, служба идет, пойдем молиться.
— Да что вы, матушка, да ведь он недействующий.
— Что ты, что ты! Нет недействующих храмов! Разве ты не слышишь, что поют? Нужно Господа просить, ведь люди погибают, нужно молиться и все откроет Господь!
* * *
Духовными очами матушка Ольга зрела происходящее в разных концах Великой России и сразу же вставала на молитву, когда весть, неведомыми путями получаемая ею, была печальна и тревожна. Приведем воспоминания о случаях, особенно запомнившихся тем, кто знал старицу.
«Саркофаг»
За много лет вперед матушка Ольга предсказала Чернобыльскую катастрофу. Было это так. Как-то весной, вечером матушкины дочки сидели в её доме на Таганке. На улице было довольно прохладно в тот день, но в доме — тихо и уютно, матушка молилась у себя в келии. Потом вышла матушка на кухню, выключила свет и начала внимательно смотреть на печь:
— Видишь, дочка, — обратилась она к одной из находившихся к комнате, — горит!
А в перегородке за печкой была трещина, и в темноте через нее действительно видны были отсветы огня из другой комнаты. Тогда матушка погасила свет в другой комнате — и из той комнаты также видны отсветы огня.
— Дочки, видите? Тревога! Горит, полыхает! Давайте зальем, надо залить эту печку!
Все бывшие в доме вслед за матушкой взяли ковши, кружки и начали заливать печку. Залили весь пол, стены. Матушка сказала:
— Нет, так не получится, давайте сверху заливать!
Начали лить воду сверху, вставали на стулья, табуретки, долго поливали таким образом.
Ночь прошла, наступило утро. Все изнемогли, а матушка продолжала заливать, подгонять и такая тревога в ее голосе! Много раз она повторяла:
— Погибнем, все потонем, если не зальем...
Затем велела бросать мусор, вещи, как бы засыпая печку. Наконец, сказала:
— Ничего не сделать, надо замазывать и делать ограждение.
Нашли алебастр, размешали, начали замазывать перегородку, а затем — огораживать печь. Матушка подгоняла:
— Скорее, скорее, он летает везде, все потонет, никто нам не поможет, никто не сможет спасти нас!
За время этих трудов все в квартире перевернули, залили, разбросали. Но самое поразительное — никто из участников события не сомневался в том, что это необходимо было сделать. Тревога матушки была столь неподдельной, работала она и молилась так напряженно, что все это передавалось и трудившимся с ней. Было чувство: от успеха этой работы зависит очень многое. После долгих часов, когда печь была огорожена и замазана, матушка сказала:
— Нам ничего не сделать. Только Господь поможет, только Он спасет. Это смерть, невидимая смерть, вокруг смерть...
Читающим этот рассказ, очевидцам и участникам события, наверное, стало попятным, что матушка Ольга пророчески совершила все действия, которыми через много лет будут усмирять взорвавшийся реактор в Чернобыле: попытку пожарных залить огонь с земли, затем — сверху, попытку засыпать реактор, сбрасывая на него грунт и песок, постройку саркофага... И все это схимонахиня Ольга увидела духовными очами за десятилетия до события. Она знала, что это катастрофа для России, она знала, сколь тяжкие последствия несет она для людей, и сделала все возможное, чтобы вымолить, облегчить грядущую тяжесть удара. Оттого ее тревога, слезы и печаль в конце трудов.
Все это происходило в доме матушки в Москве, на Таганке 26 (!) апреля: то есть день в день, когда произошла авария, но лет за 30 до Чернобыля.
* * *
Старица Ольга предсказала многие события в жизни нашей страны, и эти предсказания могли бы сегодня вразумить нас. Вот одна из таких историй.
«Закон о правах человека»
Матушка попросила Л.Ф. подать бумагу. Та принесла, но матушка сказала:
— Этого мало, нужно много.
А.Ф. принесла большую пачку.
— Вот это другое дело, — сказала матушка, — Давай писать закон о правах человека. Пиши, пиши.
Матушка много раз повторила:
— Пиши, пиши закон, пиши законы.
Потом говорит:
— Писали, писали, а ничего не получилось. И ничего у них не получится. И ничего у правителей наших не выйдет. Пустая это затея, без Бога никаких законов не получится!
Думается, что не было ни одного храма в Москве, возле которого не побывала матушка во время своих хождений по городу. Но она постоянно бывала и возле зданий в центре Москвы, где заседали наши правители. Матушка молилась за них, просила Господа о вразумлении их. Однажды она сказала сопровождавшей ее дочке, находясь у Кремля:
— Вон их там сколько в доме сидят, а ведь ни одного вопроса толком решить не могут. Пригласили бы батюшку — он бы им сказал, что надо делать...
Игра в деньги
Подзывает как-то матушка к себе духовную дочь и говорит:
— Давай в деньги поиграем.
— А как, матушка?
— Вот тебе один рубль, — и оторвала кусок бумаги, — ну а ты сколько дашь мне денег?
— Пять рублей, — и тоже оторвала кусок бумаги.
— Ну, на пять рублей ничего не купишь.
— Тогда сто рублей, матушка.
— Сто рублей — это даже не копейка, ничего на них не купишь.
А теперь ты спроси, сколько я тебе дам денег.
— Сколько вы мне дадите денег, матушка?
— Сорок две тысячи... рублей.
— Но ведь это так много, матушка, я никогда таких денег в руках не держала.
— Ничего не много, и на них еле проживешь.
...Когда через много лет эта женщина выходила на пенсию, ей начислили сумму, равную той, которую назвала матушка.
Из этого пророчества блаженной старицы так хорошо видно, что происходящее ныне в финансовой сфере «игра в деньги», в которую включаться как во что-то серьезное человеку верующему не следует.
Невозможно забыть, как матушка плакала в своей келье и говорила: «Никто не хочет Богу работать. Никто не поклоняется Господу. Все хотят кланяться сатане!» Возможно, это пророчество относится и к более поздним временам, о которых матушка говорила: «Страшные времена наступают. Кто веру охранит?
Такие испытания ожидают верующих! Некоторые уже пошли как мученики за веру...»
Как и все Христа ради юродивые, матушка давала пророческие указания чаще всего не прямыми словами, а иносказательно, действиями. Когда же мы видим, как исполняются в жизни эти пророчества, становится понятно, сколь точны они были, как ярко и образно указывали на последующие события.
Убийство монахинь
Видела матушка духовным оком и многое, о чем не сообщалось. Вот одно из воспоминаний: «Матушка несколько раз громко кричала:
— Караул! Караул! Моих монашек убивают!
Быть может, это пророчество о монахинях, убиенных в наши дни.
Духовное предвидение
Провидела матушка и наши времена, когда через границы так легко проникать. Однажды у нее спросили:
— Матушка, как хочется в Иерусалим, у Гроба Господня побывать!
— Поезжай, все границы открыты, — ответила она.
Матушка предсказывала, что будет голод и ужасное воровство в России. Она говорила:
— Шейте широкие, длинные юбки, — всю еду с собой носить будете.
Еще одно предсказание: матушка вдруг начала красить губы — причем только верхнюю губу или нижнюю. Это перед тем, как наши женщины почти поголовно стали краситься.
* * *
С особым благоговением относилась матушка к пище. Никогда не проходила мимо лежащих кусков хлеба, доедала выброшенные арбузные корки и виноградные ягоды. При этом говорила:
— Прости нас, Мати, нельзя выбрасывать — и делала земные поклоны. Одной из своих чад сказала:
— Ты доживешь до голода.
----------------------
Часто убегала матушка из дома в любую погоду совсем легко одетая. Мы пугались, — мороз, а она на целый день или на всю ночь исчезала. Однажды побежала через Садовое кольцо посреди гущи машин, встала посередине. Я подбежала к ней, беру за руки и кричу: «Матушка, задавят, пойдемте отсюда». Она так сердито смотрела и била по рукам, а руки у нее были очень сильные и била больно.
----------------------
Вышли мы с матушкой из дома, она увидела в помойке остатки еды, начала собирать и есть. Потом сказала:
— Грешно так делать (выбрасывать еду), дочка, ты ведь до голода доживешь.
(Из воспоминаний А.П.)
* * *
Матушка подходила к людям прямо на улице и громко говорила:
— Пойдемте с нами работать. Идите на работу — надо храмы строить и монастыри восстанавливать! На земле надо работать. Нам мужчины нужны! — при этом хватала прохожих за рукав.
На нее смотрели как на ненормальную, но она совсем не походила на безумную, и говорила все это с болью в сердце, с какой-то удивительной силой и энергией. Вышла матушка на середину дороги и продолжала кричать:
— Кто хочет Богу работать? Никто не хочет? Никто не хочет Богу работать. Пошли Богу работать! — и машет палкой. Стоим мы посредине дороги, машины нас объезжают, прохожие крутят у головы: ненормальные, мол. Мне страшно, а матушка все повторяет:
— Никто не хочет Богу работать! — и зовет всех к себе, — сюда, сюда, идите Богу работать!
После долгих и безуспешных попыток остановить кого-нибудь матушка сказала:
— Никто не хочет Богу работать, не хочет на земле работать. Пойдем, дочка, стаканчик воды попросим.
Стали мы звонить и стучаться в разные двери, никто не открывает! Только в одном доме вышла на крыльцо девица. Матушка просит:
— Дайте попить стаканчик воды ради Христа, — а та замахала руками:
— Куда, куда, уходите отсюда!
Тогда матушка сказала:
— Вот ведь какие времена приходят — и стакана воды не подадут.
Сейчас, когда вспоминаю, многое становится понятным из того, что делала и говорила матушка. Она как бы делом, действием показывала, что тебя ожидает — надо было внимательно ко всему относиться.
(Из воспоминаний Марии Ивановны Полисадовой)
* * *
Часто матушка, взяв с собой кого-либо из дочек, накручивала тяжелый тюк (или два наперевес) с тряпьем, взваливала на спину и уходила в юрод. В течение всего дня она подходила то к одному, то к другому человеку, ласково обращалась к нему с просьбой помочь ей понести вещи. Редко кто отказывал. Взваливал человек (это были и мужчины, и женщины) на себя тяжелый груз и шел вместе с матушкой туда, куда она указывала. Наконец помощник или помощница уставали (или начинали торопиться), извинялись, что не могут дальше помогать, и уходили. Матушка благодарила, кланялась, обещала помолиться и тотчас выбирала нового помощника. Это продолжалось с раннего утра до позднего вечера.
Конечно, матушка выбирала тех, кто нуждался в помощи, в тепле, ласке, участии. Люди, помогавшие нести матушкин груз, уходили с иным лицом, радостные и успокоенные.
У матушки был мешок в крупную клетку, в котором она носила свои тяжкие ноши по улицам. Это был чехол на матрас. И вот сегодня мы видим, как люди таскают по улицам и в метро огромные сумки в клетку с товаром, так похожие на матушкин мешок.
Еще один момент, ставший явным в наши дни. Мы видим сегодня, как тысячи людей, надрываясь таскают в общественном транспорте огромные неподъемные сумки с товаром для продажи. Такси слишком дорого, вот и тащат люди в метро, в троллейбусах, автобусах эти гигантские сумки, мешая движению и создавая заторы. Вспомним: ведь точно так матушка таскала на себе огромные баулы, сумки, тюки в общественном транспорте, по улицам Москвы. Это ясное пророчество о наступивших у нас ныне временах всеобщей барахолки. Дочки матушки Ольги в один голос говорят, что старица точно предсказала своими действиями
происходящее ныне: как она надрываясь лезла в автобусы и троллейбусы, в метро со своими тюками, с криком «помогите!»
* * *
Иногда матушка выбегала на Садовое кольцо, вставала на дороге среди мчавшихся машин и кричала:
— Караул, человека задавили, остановите, задавили человека, стойте!
При этом называла имена погибших под колесами.
* * *
...В один из праздников накрыли стол в матушкином доме, все ожидали благословения на трапезу, а матушка не благословляла и не позволяла никому подходить к столу. Была очень возбужденной, ходила по комнатам и говорила:
— Набежали со всех сторон степняки, во какие морды, ух, сколько набежало, не дадим врагам, ограждаю все — это для нас, это только Ложкиным!
Не о наших ли временах эти слова? Сколько новых «степняков» разоряют и обворовывают ныне наш народ!
Матушка пророчески говорила об оскудении не только духовного, но и материального богатства страны. Она говорила:
— Пока я жива, всё будет в Москве, а умру, всё разворуют... Умру — всё растащат.
Постоянно прятала под матрацем в кровати пакеты с хлебом, вещи, приговаривая:
— Дочки, не давайте им, уже прилетели; все поедят, нам ничего не останется; никому не отдадим.
* * *
Любила матушка кормить птиц. Бывало, скажет:
— Пойдем голубчиков кормить.
Наденет фартук, насыплет в него крупы, семечек, кусочки хлеба, и выйдет на улицу. Только позовет: «Дзиба-дзиба» — и, откуда ни возмись, слетается множество голубей, воробушков и других птиц. Матушка насыплет им корм, дает клевать прямо из рук. Птицы летают вокруг нее, ласкаются.
Но однажды, когда матушка рассыпала на земле корм, прилетели черные птицы. Матушка встревожилась и заговорила:
— Черная туча налетела, всё растащат, всё похватают. Черная туча на Россию налетела. Не дадим растащить! — и начала сгребать с земли остатки корма, складывать его в фартук, заставляя и дочек, которые находились рядом, сгребать пищу и требуя, чтобы прямо с земли, дочиста забирали и складывали всё ей в фартук.
* * *
...начали приходить из ЖЭКа и предупреждать, что дом идет под снос. Жильцов из других квартир постепенно переселяли в новые квартиры,но матушка отказывалась выезжать. Пытались воздействовать на тех, кто был с матушкой, говоря: «Возьмите, устройте бабушку где-нибудь, а то мы квартиру ей не дадим, отправим в дом престарелых». Забеспокоились матушкины чада, стали обсуждать, к кому пойдет она жить. Предлагали переехать то к одной, то к другой, но матушка отвечала:
— Дочки, я буду умирать в этом доме, а будет он стоять до пришествия антихриста.
Матушка одна доживала в доме, здесь и отошла ко Господу. Двухэтажный дом № 9 по Известковому переулку, в котором жила старица, стоял до лета 2000 года. Можно было подойти к нему, посмотреть, где жила матушка. Каждый год в день памяти схимонахини Ольги к нему было настоящее паломничество.
Сегодня на его месте стоит сооружение, воздвигнутое какой-то коммерческой фирмой. Для всех православных людей это духовный знак: значит антихрист уже воплотился на земле — так пророчила блаженная старица (не воцарился, а воплотился — родился!).
-------------------------------------------------------
Из книги Александра Трофимова "И свет во тьме светит..."
Отредактировано Россiянинъ (2020-09-24 13:34:41)
