Очень много батюшка предупреждал и о последних временах. Разврат и безстыдство, как перед Потопом, будут признаком кончины. К воцарению антихриста будет всё электронное. Будут давать всем номерки, пластиковые карты и денег не будет. Часто повторял: «не дай Бог, дожить до антихриста! Не дай Бог, увидеть его!» К советским паспортам отец Николай относился крайне отрицательно. Говорил, что там тайно стоят три шестёрки. О существующей власти говорил, что незаконная, потому что свергла и убила помазанника. Почитать мы её должны только в гражданском отношении. Говорил, что на народе пребывает тяжкий грех цареубийства, за который нам Господь не даст не то что хорошего правителя, но даже хорошего начальника цеха. Точно так же батюшка говорил и о духовной власти.

Ты пастырь будешь в том случае, когда ты поставишь себя хуже всякого человека, стоящего перед тобой, тогда будет пастырь. А если тебе люди будут безразличны, то будешь просто служитель алтаря. После Господа Апостолы были, они бросили свои семьи и ушли за Господом. А священники не должны бросать свои семьи, если они живут венчанные, но они духом должны отречься и поставить на первое место – Господа, на второе – людей, паству, а на третье место только – семьи. Тогда только будет пастырь из тебя. А если в первую очередь заботиться о семье, это не получится, паства будет сиротами, они не будут чувствовать покровительства. Батюшка вышел и говорит: «Посмотри, сколько много столбов» - «Батюшка, да какие столбы? Это священники.» - «Духовенство – столбы, а внутри ничего пастырского нету».

Если человек живёт богато, он поневоле теряет и совесть, христианство теряется. Приводил пример Серафима Саровского: Серафим Саровский сказал: «Я бы мог у Царицы Небесной выпросить, чтобы вы получше жили, но вам это будет не в пользу. Бедно живём, но с голоду не умираем и не умрём.»

Про евреев говорил, что Господь их специально рассеял, а перед кончиной Он им снова вернёт землю, и они соберутся воедино. Тогда они будут управлять всеми государствами и подкупят все власти, и за деньги национальные власти прельстятся, к своему народу будут нерадеть, будет хаос и народы станут сиротами.

Как распадётся эта власть (советская), будет беззаконие, анархия, людоедство.

О развале Союза предупреждал задолго до этого. И что после красных паспортов образца 1975 года будут давать жидовские с шестёрками. Он их так называл – «жидовские». Лучше с голоду умереть, чем их принимать. Об этом часто вспоминала его близкое чадо – приснопамятная Стефанида, келейница монахиня Рафаила, а игумен Варлаам, настоятель Белогорского монастыря, почивший в 1994 году, и схимонахиня Стефания всегда открыто говорили об этом и не благословляли их, т.к. отец Николай лично предупреждал.

Мы должны называть себя «христианами»: я – христианин. А если называем «я – гражданин», значит к миру прилепляемся. Гражданин – это мирское слово, и сами как бы согласны с этим, что «я – гражданин».

Говорил, что будет антихрист. Паспорта не берите. Это уже будет одна нога в аду.

Паспорта не меняйте. Лучше умереть, чем получать эти документы.

Будут паспорта давать, будут карточки давать, печати будут давать – смотрите, ничего не берите! Это всё антихристово будет.

Паспорта возьмёшь, другие бумажки – этим как бы невидимо прилепляешься к сатане. Прежде чем печать ставить настоящую, народ забросают бумагами. Забросают народ бумагами, они привыкнут, а потом уже настоящую печать. Сразу печать ставить не будут, потому что её никто не примет. А вот эти бумаги, видимо, отнимают ум, и потом уже примут. Уже красные советские паспорта не благословлял. Говорил, что будет тяжело проходить мытарства. А про следующие (российские) говорил: «будут жидовские паспорта», которые уже вообще нельзя, а потом будут пластиковые.

Говорил, что в новых паспортах уже будут знаки антихриста – шестёрки, поэтому нельзя их получать.

Приехала женщина и говорит: «Батюшка, я очень хочу спастись» - Он говорит: «Очень-очень?» - Она говорит: «Очень-очень хочу» - Он сказал: «Тогда не бери никакие новые бумажки!» Это,  значит, он дал понять, что начиная с ваучеров мы не должны были брать.

Говорил батюшка и о массовом падении духовенства и иерархии. Что придёт время и в Перми останутся один – от силы два священника в Истине.

Мы были маленькие, а у нас там в Краях лежал блаженный Сисой. И ещё какая-то старушка была, тоже много она говорила пророчеств… И вот мы услышали (женщины разговаривали, и мы услышали) и пошли по деревне, за руку схватились, нас было человек 7-8, ещё детки, и кричали на всю деревню: «Последний патриарх не спасётся!» Видимо, они сказали при нас, а мы дети, и на всю деревню кричим: «Последний патриарх не спасётся!» Про Пимена: его привели и заставили: подпиши, уже всё готово, он сказал: «Только через мой труп!» Встал и вышел.

О патриархе Пимене отзывался очень хорошо, говорил, что Пимен – последний православный патриарх, предвидя, что в дальнейшем наши патриархи и священноначалие будут благословлять принимать антихристовы начертания. Причину в таком тяжком отступлении батюшка видел в обмирщении и прельщении. Однако, не смотря ни на что он благословлял до последнего ходить в храмы, пока не изменят Символ Веры, перестанут петь «Отче наш», изменят печать на просфорах и уберут с престола дарохранительницу. Как изменят веру, - говорил, - произойдёт падение Церкви. В храмы ходить нельзя будет. Дойдёт даже до того, что у престола будут стоять женщины.

Когда начнётся движение масонов, они будут на высоте, как бы управлять, - кончина близка. Когда будет свобода и в Иерусалим поедут, вот тогда-то люди совсем потеряют Бога.

Сделают машину, она будет называться «Зверь». И она будет всё-всё знать. Все данные, не только о человеке, но на любой запрос она ответит. Последнее чудо – это машина «Зверь».

Этот компьютер – «Зверь», скоро его поставят, и тогда уже будет плохо. Будут всех в этот компьютер, весь мир вводить.

Как телевизором первое время все прельщались, а компьютер вообще знать будет все тайны. Когда во время гонений отказываться из-за страха будут, боятся мучений, а перед этой машиной поставят человека, и этот «Зверь» скажет: «Ему не верьте. Он на словах отказался, а сам сидит, молится. Он не отказался в душе». А им надо, чтобы отказался, из сердца вырвал Бога.

Будет беда, что священство расколется. Раскол на священстве, и для народа это будет беда, потому что народ не знает, к кому пристать, кто говорит правильно, за кем идти. При расколе, как царство не устоит, так и Православие. Священство очень многое примет. По-новому будут служить ради жён и ради детей.

Говорил, что примут антихриста (духовенство). Вас батюшки будут благословлять на всё, на паспорта, вы не принимайте, всё равно не принимайте. Ни печати, ни паспортов не надо принимать. 

Враг сейчас борется так: вот, например, человека почитают. И враг на него начинает нападать, чтобы он шёл по другой дороге, неправильно. А паства, глядя на него, пойдёт за ним. У демона сейчас все усилия – на священство, чтобы священство шло неправильно. Пастырь будет неправильно, а люди пойдут за священником: священник сказал – значит так можно. Им уже не надо с людьми бороться, потому что они (люди) смотреть будут (на действия священника).

Такое время придёт, что все предатели будут (духовенство). Когда Господь жил на Земле, среди Его учеников был один предатель - Иуда, остальные были верные. А перед Пришествием повернётся: что мало будет верных пастырей, остальные будут предатели. Он так сказал: «Повернётся в обратную сторону, а пастырей будет мало».

Пока архимандрит Иоанн живой, спрашивай его, а когда его не будет – никого не спрашивай, читай Третью Книгу Ездры, там всё сказано. Ходи в Церковь: ты идёшь к Богу, хотя священники такие, всё равно надо ходить. Придёт такое время, что в церковь нельзя будет ходить, потому что будет звезда на просфорах вместо креста.

Про пятиконечную звезду говорил, что сейчас отвергаем мы звезду, как ленинскую, а перед самым концом враг сделает шестиконечную звезду, пойдёт на хитрость и люди скажут: «о, как хорошо: пятиконечную убрали, а эту мы принимаем». А это будет звезда антихриста.

Говорил, Ленин – это предтеча антихриста. Но его должны похоронить. Когда будет время, его похоронят в землю – и после этого антихрист должен быть. А пока антихрист не созрел, Ленин будет на земле жить, только Ленина похоронят – и антихрист.

Духовенство всё примут, и потом уже в храмы нельзя будет ходить, когда будет антихрист. Поэтому смотрите, осторожнее будьте, чтобы вам в храм к антихристу не прийти. Там будут его (антихриста) иконы, в храме.

При антихристе будет, что в храмах вместо икон будут портреты антихриста, и тогда уже в храме делать нечего.

«Верую» всё равно сменят (изменят Символ Веры). Ковчега на престоле не будет, уберут его, «Верую» не будут петь и «Отче наш». А там уже что-то своё добавят. А это самое главное: ковчега на престоле нет – службу вести нельзя; дарохранительница. Ни в коем случае, это Ноев ковчег. И когда батюшку спрашивали: «Батюшка, вдруг мы не узнаем?» - Он говорит: «Ну если вы давно ходите в церковь, «Верую» да «Отче» вы узнаете, что не поют? А ковчег – когда Царские врата открыты – смотрите: ковчега нет – значит всё». Дары всегда должны быть, всегда.

Когда в храмы нельзя будет ходить, собирайтесь, небольшими кучками, молитесь. Антидорчики есть – сами будете причащаться. Останется очень-очень мало истинных пастырей, все примут паспорта. Придёт время – на короткое время, но женщины будут стоять у престола, но не во всех церквях. Он сказал: «У престола поставят женщин». Будет беззаконие, анархия, будут голых показывать и ходить будут голые, после советской власти будут.

Часто так бывает, что священник служит, а над ним командует жена. Он приходит, рассказывает церковные дела, а жена говорит: вот так делай, так делай. Он делает так, и получается кто священник – жена или он?

Над женщинами враг уж издевается всяко: все эти моды, короткие, а над мужчиной не смог: как был костюм, так и есть костюм. А батюшка ответил: «Нет! Над мужчинами враг надсмеялся, только не все видят. Раньше хозяин был мужчина, в любом доме, и в церкви был священник главный, а сейчас над мужчинами командуют жёны, а это такое же насмехательство. Враг мужчину унизил, а женщину возвысил. А Господь сказал: мужчина выше женщины, мужчина первым создан».

Как до Потопа был сильный разврат, так и перед Пришествием Господним так же будет разврат очень сильный. Голых показывают, и детей приучать будут. Это уже приближение. Когда детей будут учить – это самое страшное. Это очень большой грех. Это уже самое приближение к кончине. Когда будет разврат, когда анархия будет, хорошие люди, которые по закону живут, они будут не в почёте, и они будут судимы, их будут осуждать, что ты не так живёшь, живи так, как мы живём.

Положат перед вами крест и хлеб, так что возьмёте? Берите крест, а не хлеб.

Много раз говорил, что без гонений кончины не будет. Потому что не хватает мучеников у Престола. Мученики за Христа – это души идут ко Престолу. Какое число бесов отпало на Землю – вместо них должны мученики, мученические души подняться ко Престолу. Бесы у Престола были. Как последний мученик будет замучен – число исполнится – так всё, будет конец.

Надо всё перетерпеть. Лучше умереть с голоду, но не надо ничего принимать. Надо только молиться – и Господь поможет. Земельку поешь – и сыт будешь. Будете травку есть да земельку – и сыты будете. Не хлебом единым жив человек, а Божиим словом, значит надо больше молиться. Много запасать не надо. На севере на снегу виноград будет расти для подкрепления верующих.

Очень будет жить тяжело, очень трудно. Будет много убийств. За стакан супа будут убивать.

Голод пришёл – ждите: война, антихрист будет. Близко друг к другу очень. Лучше бы война была вперёд, чем антихрист. Не дай Бог антихриста увидеть. Когда будут показывать по телевизору. Он покажется очень красивым, настолько красивым, что даже верующий человек на какое-то мгновение подумает: какой красивый мужчина! И это уже всё. Когда будут показывать по телевизору, он (антихрист) будет чувствовать всех, и чьи мысли сказали так, подумали, какой красивый, он уже будет чувствовать и знать: ты – мой, я же тебе понравился. Это очень опасно. Много раз говорил: «не дай Бог увидеть его». Очень часто говорил. Момент, секунда – понравился, а потом как отделываться от него?

Должен быть восьмой собор, нечестивый. Семь соборов было православных, святых, а восьмой собор будет нечестивый. Когда они соберутся и надо будет петь «Верую», на каком-то предложении он (антихрист) скажет: «Нет! Я вам бог!» Птица пролетит мимо – и он ей прикажет: «К моим ногам!» - и она через стену, не разбивая стену, она упадёт мёртвой, к его ногам. И вот тогда многие ему тут же поклонятся. Но не все. Там будут православные священники, и многие поклонятся, видя «чудо». И вокруг него будет радуга, радужный свет яркими цветами. Покажет свою силу – и многие ему поклонятся. А который священник ему не поклонится – он его тут же убьёт.

На север будут отправлять, этапами: первый эшелон, второй... В первый эшелон надо попасть, в первый этап. В первый эшелон будут насильно, будут стоять конвоиры, будут привозить священство или монашество и насильно в вагон толкать, а вы идите и тоже говорите: «Я верующий, я тоже туда хочу!» Отталкивать вас будут.

Про Москву говорил: «Должна Москва сгореть». Праведников Господь выведет (из Перми и из любого города), только надо слушать голос: если будет приказ, что куда-то повезли верующих, собирают, то прятаться не надо выходить, потому что это голос Божий. И как только праведники выйдут, Господь пошлёт кару. Как вывел Лота. Сказал: «Выходи!» - он вышел. А если бы не вышел, он бы погиб за непослушание. Москва за несколько часов сгорит, и не потушат. Про Пермь говорил, что Пермь провалится. Говорил: «Да, говорят», без подробностей.

Говорил, война будет. Нападёт первым Китай. Китай начнёт занимать Сибирь, потом пойдёт к Уралу. И когда другие страны увидят, что Китай занимает много, тогда они к нам приходят и начинают Китай отбрасывать, как батюшка выразился: «А потом начнётся каша на нашей земле (в России)». Сначала такое кровопролитие будет (Запад с Китаем будут сражаться за земли России), а потом уже включат атом. По его (батюшкиным) словам похоже, что сначала война будет, а потом антихрист. Говорил, что, по Писанию, семь процентов останется: от ста человек семь остаётся, от семи городов – один остаётся, остальные погибают. Трупов много будет, а где труп – там соберутся орлы. Господь пошлёт очень много птиц, и они будут клевать. Также как Моисей выводил народ свой: он помолится – и Господь пошлёт кару. Человек с человеком встретятся – радость.

Видимо, после войны, когда останется мало народу, будут они собираться и решать, что сейчас нам не надо много царей, людей мало – нужен один. Но перед этим батюшка говорил, что должен православный царь быть. Недолго.

Когда будут печать ставить – все тюрьмы откроют, всех выпустят.
Говорил, «как в сарайку»: заходи – все двери открыты, там никого не будет.
И он (антихрист) тюремщиков возьмёт в работники – печать ставить.
Вот тогда-то надо будет бежать из городов и деревень в лес.
Потому что сначала будут по желанию ставить, несколько дней, а потом уже насильно.
Придут, руки свяжут и печать поставят. Вот тогда люди побегут в лес.
Похоже на то, что эта печать будет ставиться не очень длительное время.
Очень горячая должна быть молитва, потому что они будут на вертолётах
прочёсывать лес и смотреть. Привёл такой пример: Люди стоят на молитве,
видят, что самолёты летают, «Господи, не допусти!». Самолёты садятся,
бегут на эту поляну, а там – кустарники. Людей видели, вышли – а там кустарники.
А он (антихрист) им скажет: «Это не кустарники, это люди. И не глядя ставьте на лоб».
Придут на эту поляну, а там кустарников нет, а высоченные деревья – и им никак не достать.
Вот Господь будет так превращаться людей: то в кустарники, то в деревья.
Тогда у этих людей молитва будет очень горячая. При антихристе Господь
будет такие чудеса творить, так покрывать, что у кого есть такое желание:
«Не хочу! Помоги, Господи! Не хочу я печати!» - и Господь сокроет любым способом.

Как антихрист воцариться, у него уже всё: свой самолёт, вертолёт, всё своё
– он сразу облетит всю Землю. Он будет делать посадку и всем объявлять:
«Я царь!»
Чтобы все ему поклонились.

После печати не будет прощения. Первые дни будут по желанию, а потом – насильно.
Будут ходить по домам, по квартирам. У антихриста будет много помощников, очень много.
От печати будет зловоние. Гноиться и источать зловоние.
Перед антихристом Серафим Саровский должен встать и Илия и Енох прийти для укрепления.
Серафим Саровский на несколько часов должен встать и сделать проповедь.
Только сделает проповедь, и все, кто будет в храме, увидят его, и снова ляжет.
Встанет перед самым антихристом для укрепления людей.
Потому что уже на пороге будет антихрист.

Так и говорил: «масоны». Сколько крови пролито, царя убили…
Кто должен управлять государством-то? Всю Россию продали.
Должен быть ещё царь у нас, но как люди будут молиться и просить Господа…

Не благословлял уклоняться от службы в армии, говорил, Родину надо защищать.
Где мы родились, хоть какое правительство, а Родина – свята, изменять Ей нельзя.
Хоть какая там жизнь, а выстоять в своей стране. Царя Николая приводил в пример:
что он бы мог уехать за границу, когда отказался от престола, но он этого не сделал.

Также как и на родне, если кто-то согрешит, то грех падает на несколько поколений,
так и на народе грех цареубийства. Жаловались приходили, что начальники плохие,
батюшка говорил: «начальников хороших Господь не даст, потому что убили царя,
Господь сказал: «лучших начальников не получите»». Даже в миру и среди священников.
За измену оскудеет вера у священства. Хороших начальников не ждите.
Грех цареубийства падает на всю Россию.

Когда человека расстреливают, греха нет на том, кто приказывает и кто расстреливает.
Изменников Родины расстреливают – греха ни на ком нет, потому что это тяжёлый грех.

Монахиня Рафаила (Машковцева; келейница батюшки):
Мама говорит: «Доживёшь, зайка, до антихриста»
— А я спрашиваю: «А какой он, мама, будет? С чем его будут есть-то?»
— Она говорит: «Не будут есть, а вот соли поешь, горести.  Будет тебе тяжело жить-то»
— А я говорю: «А я и не знаю, какой он будет…»

Батюшка говорил, что будут в последнее время всякие документы давать.
Будут стряпать просфоры с печатью – их не брать нельзя, благословил
только богородичную и крест. Будут нейтронные номера. Всякие номера.
Будут числа смешанные, чтобы люди не понимали, что это шестьсот шестьдесят шесть.
Кому откроется – тот высчитает, не откроется – он ничего не поймёт.
Миша меченый перевернёт всю Россию, сделает перестройку – и в России
не будет никакого начальника, кто что хочет – то и будет делать, безвластие будет.
Будут руководить одни масоны, никаких руководителей русских не будет.
И русскую веру нарушат, мало останется, только какая-нибудь где единичка.
В нашей области (Пермской) останется, может, только один где-то.

Я умирала, видел тартар. Там они кишат, как черви, орут, стонут. Батюшки туда ведут.
В обычных одеждах туда идут, в ризах-то кто их туда пустит…
Люди комом перевёртываются тад – и всё. Мы сейчас в аду здесь живём.
У нас сейчас здесь на Земле ад кромешный! Ты посмотри, что делается!..
Все ходят женщины в штанах, стриженые, надевают кепки, надевают всё!
Они всю землю осквернили. Всё осквернённое, вся земля. Она будет гореть!

Сказал отец Кукша: битком будет набито в Церкви, а верующего ни одного
не будет истинного. Ни одного не будет! А люди будут битком.
А кто верующий не пойдёт – его будут палками хлестать: почему не идёшь?!
Ты ходил в церковь, а сейчас не идёшь! Вот что будет.
Сейчас надо дома молиться, ночью! Со слезами.
Господь только ночью молитву принимает.

Батюшка всё знал! Он ведь сказал, что Миша меченый перестройку сделает
– и в России хозяина не будет. Кто что попало – тот то и будет делать, всё растащат.
И растащили всё. Все батюшки примут документы и будут служить дьяволу.
Все батюшки примут, единичка только останется. Как бороться? Молиться надо!
Где епископы-то? Рогатый всех уже забудал. Он сказал, люди духовные будут слепые,
немые и глухие. И они будут делать дела: будут думать, хорошие делают, а они будут
делать дьяволу. Потому что не молятся, всё сократили, служат как попало.
Раньше старинное пение как запоют «Хвалите имя Господне», как батюшка выходит
– как, вроде, воздухом поднимает – всё, значит, на весь народ идёт благодать.
А сейчас где она?
Как спасаться-то?
Я же дома, я буду молиться. Я не боюсь никакого дьявола, придут если только убивать
– пусть убивают. Он раньше сказал владыке, владыка ему заставлял всяких отпевать,
а он написал ему отношение и сказал: «Отпевай сам, а я не буду, я не хочу в ад идти.
А ты хочешь – отпевай. А мне не давай приказания». И он ему сказал, что «ты не служишь
по-старому, как Апостолы служили. Пока я живой, буду так и служить, пока есть сила.
Не будет – не буду служить. А вы мне не прикажете». Он не боялся никого.

Батюшка говорил: поедешь по святым местам, дак ничего не найдёшь.
Туда везёшь корзинку, а оттуда везёшь целый вагон грехов.
А когда дома молишься, и знаешь, что никто тебя не искушает,
дьявола отгоняешь – никаких грехов нет, никаких врагов нет.
Он в отпуске не бывал нигде. Двадцать пять лет отслужил – и никуда не ездил.
Кроме Степана Пермского в день ангела ездил в церковь.
По требам ходил, пешком.

Монахиня Арсения: «У нас была знакомая — женщина Анастасия. Мама её хорошо знала, потому что вместе ночевали они там, когда в церковь приедут. Когда в неё бес вошёл, очень длительное время она не знала. Она не ходила в церковь. Поэтому болела. Особенно когда церковные праздники: согнёт её — и под кроватью целый день лежит. Потом стали ей говорит в церковь ходить. И она пришла к Богу. Потом уже он (бес — прим.) стал с ней говорить. Она говорит: «Кто в меня посадил тебя?» Он говорит: «Никто не посадил. Не греши! Я сам вошёл. Потому что ты ела когда, ты с матом ела, и крест не носила на груди, вообще молитв не знала. Я свободно зашёл. Помнишь, ты ешь — и тебе волосы попадали? Так это я вошёл, в виде волоса». Когда мама с ней спала, боялась. И вдруг слышит голос: «Не бойся, без повеления Божия в другого не можем войти». И когда ей сказали, что поститься надо, она начала очень плохо питаться, особенно посты: редька и капуста, картошка. Он силу теряет от этой пищи, и однажды ей говорит: «Поешь мяса, я отпущу тебя к отцу Николаю — он меня выгонит». Она ему поверила, поела мяса — он такую болезнь наложил, силу взял, и она уже никуда съездить не могла. «Сижу, — говорит, — дома, и он говорит: «Иди к такой-то, они пельмени стряпают». Я прихожу — они мясные пельмени стряпают». Пришла — давай за стол садись, а его не стала слушать. Он говорит: «Совсем силы нету, заморила меня: картошка да капуста, картошка да капуста!.. Совсем обезсилел. Уйду, уйду… Уйду от тебя! К тому, кто вино пьёт и богохульно живёт, Бога хулит! Особенно либо в пьяницу, либо в блудницу уйду!»

Одна наша родственница просфоры пекла. Мама иногда помогала, когда приедет. Но уже знали, что начинают просфоры — значит, надо только с молитвой. Уже всё на столе приготовлено, всё, что надо, лишнего ничего нет. Нож понадобился — ножа нигде нет, потеряли нож. Но они до этого стали разговор какой-то вести, мирское что-то. Минут десять искали — нигде ножа нет. Потом он (бес — прим.) заговорил с ней: «Потому что языком болтали, я спрятал!» Они сразу все начали читать молитву. Говорит, полотенце лежало чистое, которым надо закрывать просфоры, они не один раз его поднимали — ножа не было. Когда стали читать молитву, подняли — он тут лежит.

А потом, когда уже пришло ей время умирать, сестра за ней ухаживала. А батюшка дал воды из алтаря и сказал: «Когда она будет открывать очень широко рот, то всё лицо смочи водой крещенской из алтаря. Если будет у ней такое состояние, как роды, будет она кричать, то значит всё тело смажь святой водой». И так и получилось. Когда она начала широко рот открывать, неестественно, всё лицо смочила водой. Потом она начала на живот жаловаться, как схватки родовые, она тоже по словам батюшки так сделала — намочила всё. И ушла. Вышла. Там частный дом, она в сенки (сени — прим.) вышла. Через некоторое время вернулась, и видит (а сестра уже не вставала, лежала): сестра на коленочках около кровати лежит, и у ней тело начиная выше колена, как чулок вот когда снимешь и оставить — вот так же тело вместе с мясом до кости, не только кожа, даже с мясом вот так всё вырвало. Через ногу вышел. Зашёл в виде волоса, а вышел с такими травмами, разрывая всё.

Первое время хотела избавиться, а потом уже, когда он начал говорить, что «Уйду, уйду», она как бы сострадая ближним, неизвестно кого она говорила, «Нет, уже вошёл, я буду мучиться по грехам». Потому что, когда зайдёт в человека, первое время очень тяжело бывает. «Да я уж до конца буду терпеть».

Вечером, когда они ночевали, собирались вместе, у Александры, у нашей родственницы, была вот эта книга про Иоанна Кронштадтского. Ну тогда мало было книг при советской власти… Вот. И покушают, и говорят: «Ну что читать будем?» Она говорит: «Иоанна Кронштадтского». Она, значит: «Опять Иоанна Кронштадтского! Опять Иоанна! Больше ничего не знают! Не люблю его, не люблю!» — и уходила на кухню. Не могла его слушать. Ну бес, конечно, не любил его.

Когда большие праздники, хотя она уже и пост соблюдала, и всё, но всё равно в большие праздники ей было очень тяжело до церкви добираться. Однажды она шла (там надо добираться — километров восемь, наверное, идти), её догоняет — на лошади едет мужчина, говорит: «Давай садись!» Она как села в сани, и сказала: «Около церкви остановись, не доезжая церкви остановись, чтобы мне выйти». Когда заехали в село, лошади так погнали, что он не может их остановить: он останавливает — а лошади не останавливаются. Тогда она кубарем уже выкатилась. А встать не могла. А люди идут в церковь, увидели, что Анастасия лежит, значит ей плохо, пошли позвали батюшку, а батюшка пришёл со святой водой, окропил её — и тогда встала и пошла.

Когда приезжали невенчанные люди, батюшка их не причащал. А некоторых он благословлял, не знаю, по какой причине, то ли очень просили, требовали, или что… но матушка говорила: «Хоть бы батю пожалели, ведь сейчас он месяц опять будет замаливать эти грехи. Вы уедете свободно, что хотите — то и едите, а он месяц будет опять терзать себя…» И мы поняли, что он вот за то, чтобы причастить невенчанного, он сам берёт на себя эти грехи и замаливает.

Когда приезжали невенчанные, где мужья не хотели венчаться, батюшка говорил женщинам: «В первую очередь его агитируй. А если не хочет он — тогда развод. Или разводись, или не причащайся. Потому что ты причастишься — и сразу падаешь уже в эту грязную лужу». — «А как я буду жить?» А он отвечал: «Если ты Господа выберешь, то Он тебя не оставит». Не сразу наставлял разводиться, он говорил — молиться и мужа звать на венчание. Но если уже сдвигов нет, тогда решать. Если невенчанные — сочетания нет. Сочетание только в церкви, когда венчается пара, тогда только в одно тело превращаются муж и жена. А невенчанные — он только так и говорил: «Блудники». Если даже венчанные — то есть блудники. «Батюшка, так мы венчанные!» А он говорит: «Так если венчаны, то соблюдать надо правила: на среду и пятницу не спать вместе, в посты не спать вместе, на двунадесятые праздники не спать вместе, а если вы венчанные и спите — это блуд. Не так чтобы венчались — и всё: что хотим, то творим, мы венчанные. Нет, закон Божий, заповеди соблюдать надо».

Батюшка говорил, что когда даётся человеку дар — человек живёт в Господе и высокой жизни,  он не может не обличить, потому что Господь его прославляет, его зыком вещает, и он это не для себя говорит: задумался одного обличить, другого задумался обличить, — нет, он не сможет справиться, потому что язык сам говорит. Язык говорит, а ум не работает, в голове этих мыслей нет. Бог управляет языком праведника.

Мы приехали однажды, а псаломщица Мария Игнатьевна сидит, сама в себе говорит: «Ничего не понимаю… ничего не понимаю… Вчера вышел батюшка на улицу, не было его какое-то время, заходит — у него букет цветов. Где он его взял?..» И цветы не полевые, а такие, какие на продажу бывают. А зимой. Говорит: «Где он взял?..» Я говорю: «Батюшка, ты где цветы-то взял?» Он молчит. Потом она говорит: «В снегу, что ли, он их хранил…» Мы недоумеваем: «Что же он цветы в снегу хранить будет?..» Но он не сказал. Видимо, приходила Матерь Божия.

Когда приехал священник из Ильинска, зашёл, а с батюшкой Николаем монахиня разговаривает. «Я, — говорит, — даже слышал последние слова, что она сказала. И у батюшки тоже цветы в руке. И потом она повернулась и вышла. А я батюшке говорю: «А это откуда монахиня приехала?» А батюшка говорит: «Никого здесь не было, никакой монахини…» А я говорю: «А это что?» — на цветы показываю. Тогда батюшка замолчал и ничего не сказал. А потом он вышел и спрашивает (не помню, матушка жива была или нет, может, это кто за ним ухаживал, в общем, три человека, может, жили…): «У вас кто-то посторонний есть? Приезжий?» — «Никого нету, мы одни живём». И всё, больше не видел эту монахиню». А потом выяснилось, что это Матерь Божия была.

Приезжали люди и жаловались, говорили, что «такое короткое» (на женские юбки)… Батюшка говорил: «Не осуждайте, потому что это Писание исполняется. Если вы будете осуждать, то Господь на вас наложит это. Вы оденете короткое, а молодые оденут длинное. И представляете, что будет? Вы будете в коротком в храме стоять и делать поклоны… Это вообще уже будет смех дьявола. Это исполняется Писание: должен кто-то носить. Но вы благодарите Бога, что Господь возложил на молодых, которые не ходят в церковь. Так должно быть. Это, как перед потопом,  признаки кончины. Писание должно исполняться. Чтобы не получилось так, что неправильное Писание, если не будет Оно исполняться».

Батюшка при жизни говорил, что на книжку деньги класть нельзя, потому что набегают проценты, а эти проценты считаются уже как игра в карты, потому что они не твои уже. А бывает так, что заманчиво, что там ещё какие-то выигрыши…

О безбилетниках: Когда мы приезжали, батюшка на исповеди спрашивал: «Билет покупала на дорогу?» И говорил, что: «Ко мне не ездите, и государство не обманывайте. И эти деньги, которые вы сохранили при поездке, положите в церковь — это вы перемешаете, оскверняется, эти деньги ворованные считаются. Господь у нас не бедный же. Если надо, Он пошлёт человека, который от себя положит и перекроет все вот эти недостачи. Но он всем так даёт, чтобы большой роскоши не было. На пользу даст». Говорил: «Мне от вас ничего не надо, мне души ваши нужны».

Говорил: «В Православии мелочей нет. Всё главное».

Монахиня Арсения: «Батюшка, бывает так, что зайду, сяду — кондуктор не видит. И мимо меня ходит. Я в душе, конечно, радуюсь, что сохранила деньги». Батюшка говорит: «За эту радость вдвойне грех. Когда радуешься, что даром получаешь — и радость. Это вдвойне грех. А если получил даром — и хотя бы скорбишь в душе, что «я неправильно сделала» — это уже как бы покаяние, снимается. Прошёл кондуктор, а он же не ушёл из автобуса, идёт обратно — а ты сама ему денежки давай, и не жди, когда он тебя за плечо дёрнет и скажет: «Покупай билет». Потому что враг записывает». «И ещё когда магазины были самообслуживания, так же: можно было зайти и всё равно в карман что-нибудь положить, пусть хотя бы какая-нибудь мелочь там, не обязательно в корзинку… И он говорит, что магазины эти как бы как от Бога проверка: кто может и взять, кто может за маленькую вещь заплатить. Это уж на совесть».

Отцу Аркадию, по-моему, он говорил, когда наставлял его перед благословением на священство: «На исповедь придёт человек, если ты не поставишь сам себя хуже всякого человека, стоящего перед тобой, из тебя не получится пастырь, из тебя будет просто служитель алтаря».

Говорил, что у священника на первом месте должен быть Бог, на втором люди (паства), на третьем семья. Если они делают перестановку, то это уже не пастыри.

В воскресенье, двунадесятые праздники ничего не стирать, не мыть, грязну работу не разводить. Это очень большой грех, если так делаете — весь праздник запачкали грязью. Есть два случая, когда не вменяется во грех: если человек ухаживает за больным, и на работе (санитарка, роддом и т.п.). Грех падает на начальников, ты уже под законом.

Будет очень много книг, и в книгах надо разбираться. Потому что враг будет пробираться, и человек может написать неправильно. И вот именно неправильному будет большое внимание человек уделять. Поэтому читая книги надо сразу отсеивать своим умом с помощью Божией видеть: ага, это неправильно, а с этим согласен… А лучше всего читать только Псалтирь, Евангелие, Каноны. Если у человека с помощью Божией есть такой ум — то можно и другие книги читать, но только разбираться в них.

Некоторым людям батюшка говорил, что «поздно Библию (Ветхий Завет) читать, поздно родились. Сейчас век покаянный, сейчас надо молиться, вымаливать своих. Так что некогда читать уже».

Матушка говорит: «У меня подружка просит, чтобы вместе ходить читать Псалтирь по покойникам». А батюшка говорит: «Делать нечего, что ли? У тебя сыновья-дочери есть?» — «Есть». — «Внуки есть?» — «Есть». — «Так вот за дочь — сорок Псалтирей, за сына — сорок Псалтирей, за каждого внука — по сорок Псалтирей. И когда ты умрёшь, эти Псалтири будут над ними, Они будут сопровождать». «И вот в некоторых случаях так получается: живут вот и говорят: вроде бы ничего, какие уж люди верующие… а как-то всё благополучно у них: не спиваются сыновья, не пьяницы, не наркоманы… Так вот эти Псалтири — они покрывают». А она тогда говорит: «Батюшка, а когда я успею? Я уже не успею прочитать столько…» — «А что ж ты тогда по покойникам-то пошла читать? Ты своих вымаливай. А покойник-то… сейчас очень много врут, неправду скажут. Он, может быть, удавился, а ты читаешь: «Господи, со святыми упокой?» Так это что получается, к Богу-то обращение-то какое?..»

Благословлял читать за нераскаянных канон Паисию Великому. А за православных, которые причащаются, Псалтирь читать. Говорил: «Псалтирь после Евангелия вторая Книга. Во многих книгах будет искажение, а Евангелие и Псалтирь — Господь не допустит искажения».

Говорил, что когда по крови молишься, за родных — враг не мстит. «По крови нам не можно, а нужно, и враг не мстит. Это закон. А если сосед — наркоман или пьёт, а ты будешь молиться — то враг отомстит тебе». «Если ты будешь за себя только молиться — это самолюбие, то Господь спросит: «А почему ты за них не просил? Они же тебе родные». Если ты будешь просить — Господь и их приведёт в Царствие Небесное. Мы обязаны молиться».

Говорил, что уклоняться от службы в армии — грех. «Родину мы должны защищать. Какое бы ни было правительство, а если мы родились здесь, мы должны быть верными Отечеству. И уезжать в этом случае за границу — это как предательство». «В двух случаях не грех, когда расстреливают: за предательство Родины (и ещё какой-то случай…). Тот, кто стреляет, на нём греха нет. Потому что это великий грех — предать Родину».

Говорил, квартиры — от лукавого. Он заманивает, даёт такую жизнь: дрова не нужны, воду носить не нужно — это ведёт к тому, чтобы меньше работать, к лености. Туалет в квартирах — это воду мы поганим. Это грех. У нас это получается как неизбежность, но не зная или зная это нужно сострадать: Господи, прости меня, выхода другого нет. Всё равно чувствовать в душе, что виноват. Когда батюшка приезжал к своему чаду — рабе Божией Галине, он не ходил в туалет. «По закону Божиему вода не должна оскверняться (видимо, имеется в виду сток канализации через очистные в реки — прим.). Господь дал чистую воду, и мы её поганить не должны».

Благословлял переселяться в частные дома, чтобы печь была русская, а не батареи (отопления — прим.). Потому что от неё (от печи — прим.), видимо, идёт благодать.

Говорил, что после советских красных паспортов будут «жидовские».

Советский Союз распадётся. Придёт Миша «меченый», и он перевернёт, после него будет анархия, беззаконие будет после него. Он это всё сделает. Людоедство будет и беззаконие, никто не поможет: каждый человек должен выжить, как хочет. Суды и всё остальное — всё это будет очень нечестно, подкупное, только с помощью Божией.

Говорил: Веру в Бога не угасить, а мучения — это как масло в огонь подливаешь, только сильнее горит. Мучением веру никогда не угасить, только умножить можно.

Приезжали люди и говорили: «Батюшка, враг надсмеялся над женщинами: уж очень всякие моды, каких только нет, а мужчина остаётся в костюме, нетронутый». А батюшка сказал: «Нет. Над мужчиной тоже надсмеялся, потому что мужчина — глава семьи, он должен быть выше, Господь сотворил сначала мужчину. А сейчас мужчина в подчинении у женщин, женщина командует». Даже так говорил: «И вообще по России. Вот правитель управляет, но дома ему жена подсказывает, как сделать. Как она скажет — он так и выступает. И поэтому мужчины тоже поруганы, только незаметно, что не каждый это увидит. Понимают люди сейчас, что женщины командуют, но понять не могут, что это — от дьявола. Он уязвил и мужчин тоже».

О последнем времени говорил, что будет голод, война, антихрист. Это всё очень близко связано, вообще может в один год это всё произойти. Война будет короткая. Сначала так будут стрелять, а потом применят атом. Нажмут кнопку — и весь атом выйдет, и останется 7% от населения. Тогда погибель всем будет. Молитесь, чтобы сначала была война, потому что если антихрист вперёд зайдёт, то заштампует. Война — лучше, потому что погибель в войне — омоются многие кровью, это спасительнее.

Голод будет, людоедство. Гонения. Очень часто говорил: «Без гонений кончины не будет. Потому что у Престола не хватает мучеников. Сколько ангелов отпало на Землю, столько и должно быть мучеников. А праведники не у Престола, не считаются. И вот когда пополнится это число, вот тогда придёт конец».

Первый эшелон — повезут священство в первую очередь. А потом уже просто мирян. В первый эшелон надо стараться попасть (даже можно облачаться как священник). Священников будут насильно заталкивать, а мирян отталкивать, потому что эшелон этот для священников. А вы всё равно проситесь, говорите: «Я верующий, меня тоже на мучения берите!» Последние эшелоны — это уже мирян будут насильно заталкивать. Но они не спасутся, там не будет Духа веры такой, как в первом эшелоне. Они глядя друг на друга, один откажется, другой, а поддержать будет некому. Они всё равно погибнут, не устоят в Духе. Если ему скажут: «откажись сейчас от Бога» и на подносе еду принесут — то они не выдержат. Те, кто в первом эшелоне, всё равно физически погибнут, но будут спасены.

На Север ссылать будут, но для подкрепления на снегу виноград будет расти. На снегу ни есть, ни пить нечего, а этот виноград — очень благодатный: тут и пища, и питьё. Но всё равно все умрут.

Батюшке говорили: «Говорят, Москва сгорит, а Пермь провалится». Батюшка соглашался: «Да, говорят».

Говорил: «Господь своих не оставит, только надо выстоять». До антихриста Господь сильных оставит, а слабых заберёт.

Спрашивали: «Батюшка, а как мы узнаем?» А он говорит: «Господь даст понять. Придут и скажут. Не надо бежать и прятаться, это голос Божий». Когда про Москву спрашивали, она ведь сгореть должна: «А как же верующие останутся? Сгорят?» Батюшка сказал: «Голос Божий их выведет из Москвы, только надо слушать, не сопротивляться». Под любым предлогом могут выселить.

Говорил, война начнётся с Китая. Сначала Китай нападёт, начнёт занимать территорию, а другие страны, когда увидят, что Китай занимает, тогда они придут и начнут Китай отстранять, тут уже каша будет на нашей земле. Потому что многие страны соберутся на нашу страну. Многие придут и начнут.

Католики заставляли патриарха Пимена подписывать, чтобы вера была едина. Он сказал: «Только через мой труп!» Ему документ поднесли, а он взял ручку, положил её и выходя сказал: «Это только через мой труп».

Книги же были дореволюционные (богослужебные — прим.). Был слух, что будут давать новые книги. Батюшка сказал: «Если мы их даже возьмём, по ним службу вести не будем».

Говорил: «Будет такая машина — будет названа «Зверь». Она будет всё-всё знать. Это последнее чудо сатаны. Когда он начнёт все эти компьютеры, а Господь будет свои чудеса показывать. Враг с одной стороны, свои чудеса — машинки выделывать, а Господь в это время свои, чтобы людей укрепить в вере (обновление, кровоточение, мироточение икон, сны, видения)».

Когда изменят богослужение, уберут «Отче наш», изменят «Символ веры», уберут дарохранительницу, в храм нельзя будет ходить, Духа Святаго не будет. Говорил: «Вот мы проходим сейчас через храм, любой, проезжая — и мы крестимся, кланяемся… вот тогда-то Дух Святой уйдёт из Церкви, Его там не будет, сатанинский войдёт. И если мы поклонимся на храм — мы поклонимся сатане».

Говорил: «На сколько денег купили телевизор — столько и бесов сидит в квартире».

Приехала одна старушка, говорит: «Батюшка, родные уйдут на работу, я телевизор ограждаю, читаю «Верую», «Отче наш», другие молитвы, какие знаю… Потом пришёл внук из школы, занимался — занятия делал (школьные). Сын пришёл с работы — не работает телевизор. И так, и эдак его включал — не работает. Внук пришёл с улицы, говорит: «Мама, папа, Я сегодня занимаюсь, а из экрана собачка, живая, уши до пола у неё, выскочила — и в прихожую, и убежала! Я за ней. (Все двери закрыты, как она выбежала…) Везде искал, нигде не мог найти…». Мать говорит: «Надо врачу показать, ты чего… (вроде как с головой не ладно) Какая собака выбежит?» Вызвали мастера, он говорит: «Всё нормально, ничего не могу сделать. Ничего не перегорело — телевизор не показывает…» А батюшка сказал: «Кто показывал — тот сбежал». И ещё сказал: «Когда сделали телевизор, он не показывал. Ну железо… вот железо — может говорить и показывать? И они долго искали причину, как сделать. И потом, когда взяли нечестивую воду с места, где провалились Содом и Гоморра, только после этого телевизор ожил, стал говорить и показывать».».

Батюшка не одобрял, если патриарх выступал по телевизору, что-то говорил.

«Вот сейчас пятиконечная звезда, мы все привыкли к ней, знаем, что она ленинская, уже и отрицаем. Это и сатана знает. А перед концом дьявол пойдёт на хитрость: сделает так, что эту звезду уберёт, чтобы запутать, и даст шестиконечную. И будут все её с любовью принимать».

Монахине Арсении батюшка один на один сказал: «Мария, я знаю, что ты никому не расскажешь. Как начнутся движения масонов — знай, что кончина уже близко, жизни уже остаётся немного. Евреи займут власть над всей Землёй».

Ленина должны похоронить. Сейчас он не в почёте, ему не поклоняются, к нему не ходят, он как бы в сторону поставлен, а когда похоронят — тогда и антихрист должен прийти.

«Пока Ленин на земле, антихрист не должен прийти. А когда его похоронят — сотрут с лица земли, тогда и выйдет антихрист, заставит ему поклоняться. Ленина должны похоронить, он должен в землю уйти». «Дух сатаны, который был в Ленине, войдёт в антихриста. С момента похорон». (Видимо, совпадут по времени два события: захоронение останков Ленина и начало предантихристовых событий, последних скорбей — моё прим.).

«Когда распяли Господа, Господь наказание евреям дал: Он по всей Земле их рассеял. А перед концом Господь даст им землю. Когда они соберутся воедино, тогда начнут управлять всей Землёй».

«Когда будет свобода, и можно ходить в церковь будет, и будут храмы открывать, будет дорога в Иерусалим открыта — вот тогда-то люди совсем потеряют Бога». «Божьи законы потопчут ногами. Человек только будет верить в Бога, а законы исполнять не будет». Видимо, душевное состояние будет, что будут ездить как на экскурсию.

«Телефон будет иметь великую силу с помощью компьютера. Вот с одного города в другой можно говорить. Чудо? Конечно, чудо. А чьё чудо? Господь вошёл в Матерь Божию — чудо сделал, а сатана говорит: «А я свои чудеса буду показывать. Взял «трубочку» — и в одну секунду на другом конце».». «Телефон — это чудо сатанинское».

«Должна быть перепись, и графа должна быть «какой веры» человек».

«Когда не будут «Верую» и «Отче наш» петь и ковчег уберут, тогда многие отпадут, ходить не будут. Вот тогда будут насильно загонять в храмы».

Не благословлял ходить на демонстрации (май, октябрь). Говорил: «Это сатанинское сходбище. Сатану прославляют. Кричат: «Ура!», а «ура» не должны говорить христиане».

«Не дай Бог увидеть антихриста, не дай Бог! Он ещё не будет на престоле, а сделает как Ленин — уже будет действовать. Ленин ещё не был у власти, а уже листовки разбрасывали — и все знали, что это Ленин. Он управлял уже. Вот так же и антихрист: пока не будет на престоле, но он уже будет управлять. А когда сядет на престол, то 3,5 года будет. Господь в 30 лет крестился и пошёл на проповедь. Антихрист так же в 30 лет объявится и 3,5 года будет. Не дай Бог на него посмотреть! Кто на него посмотрит — тот прельстится. Будут показывать по телевизору, он будет очень красивый. Увидев его, человек поневоле подумает: «Какой красивый!» Антихрист будет чувствовать помыслы: «Я тебе понравился, значит ты будешь мой». «Вселенский собор если будет — телевизор не смотреть! Иначе не сдержишься, скажешь».

Когда будет собор, запоют «Верую», антихрист не даст запеть «Верую». А один священник (или епископ?) скажет: «Это антихрист!», и он ему сразу голову отрубит. Пролетать будет птица, и он скажет: «К моим ногам!» Птица через стену (или окно) — и у его ног очутится. После этого чуда многие из присутствующих на соборе ему поклонятся. Как Господь прошёл к Апостолам затворёнными дверями, не нарушив печати, так будет антихрист подражать Господу своими лжечудесами, но на самом деле это не так будет, людям будет казаться. Когда он появится на соборе, вокруг него будет радуга, и люди будут видеть.

После войны он должен прийти. Скажут: «Нас мало после войны, зачем нам много царей? Давайте одного выберем». После того, как выберут антихриста, он сразу сядет на самолёт и будет везде облетать, облетит всю Землю. Сначала он будет очень добрый, несколько месяцев, и говорить будет по-божественному. Будет в перчатках, потому что у него когти на руках. И рожки у него, но никто не увидит. Видимо, головной убор будет. Сильно верующие его увидят таким, какой он есть на самом деле, некрасивым. А у кого мало веры, благодати мало в человеке, он своим колдовством и покажется красивым. Когда антихрист воцарится на престол, тогда в тюрьмах все двери откроют. Перед тем, видимо, как печать ставить. Он в свои служители возьмёт — из тюрьмы всех выпустит. Ему помощники нужны, печать ставить. В тюрьмах двери открыты будут. Кто не подчиняется — они убивать тут же будут. Многих Господь сокроет. Побегут в леса, в горы — спасаться от печати, кто куда может. Тогда сильно молитва будет у людей. Уйдут в леса, будут на молитве стоять, а он на самолётах, на вертолётах — всех людей сагитируют — и будут смотреть. Увидят, что там люди молятся, стоят, они вертолёт сажают и бегут на эту поляну. Пришли — а там одни кустарники. Они связываются с антихристом и говорят: «Видели людей, найти не можем. Улетаем». А он им отвечает: «Это люди (превратились в кустарники), ставьте им печать!» Они обратно прилетят на эту поляну, а кустарников нет уже, а высокие ёлки — им уже не достать. Господь так людей будет превращать, которые будут в горячей молитве. А люди не будут чувствовать это, они будут в горячей молитве стоять. «Штампуйте деревья!» — «Нам не достать, они все высокие стали». А кто примет эту печать, покаяния уже не будет, она загноиться, и всё тело в гное будет.

Батюшка говорил, но время ещё не подошло, мы многого не понимали. И по правде — даже не верили. Даже в малом порой сомневались.

Про Митейную гору, где храм (Казанская Свято-Трифоновская женская пустынь — прим.), говорил, что эта гора поднимется, антихрист не найдёт их. Она одна из семи. Семь церквей должно быть, которые антихрист не возьмёт. Одно из таких мест — Дивеево (вместо канавки будет высокая стена — и антихрист не пройдёт).

Когда батюшка начал служить, и ездил по святым местам первое время, у Кукши был, у Саввы, пришёл первый раз на исповедь к старцу, он ему говорит: «На малом Афоне служишь». А батюшка говорит: «Я не на Афоне, я в Перми служу». Старец: «Знаю. Ты на малом Афоне служишь». Он говорит: «Батюшка, да я в Перми». И тот три раза сказал: «На малом Афоне». И когда батюшка понял, приехал — и больше он вообще никуда не ездил, и отпускá не брал, служил и служил. Он понял, что это место пред Богом как малый Афон.

От колдовства — 26-й псалом. Часто-часто, каждый день. Для того, чтобы колдуну выйти из круга, надо 40 раз читать в день 26-й псалом, а они не смогут прочитать.

Если колдун хочет покаяться, нужно перед всем храмом объявить, покаяться и все книги обязательно сжечь. Обязательно сжечь, выбрасывать их никак нельзя. А потом покаяться. Обязательно рядом должен быть сильный священник, иначе колдуна будут мучить, что он отказался. Нужно молиться несколько ночей в храме, очертив вокруг себя круг. И круг делать большой, потому что был такой случай, когда бесы приходят и хотят терзать, а за этот круг они зайти не могут. И он от испуга упал, и голова осталась за кругом. И они его задушили. Священник должен этот круг сделать.

В первую очередь надо всем признаться, объявить этот грех перед народом (бесам от этого тошно становится), просить у Господа прощения, книги сжечь. А дальше священник в церкви чтобы начертил своей рукой круг, и сколько-то дней и ночей стоял и молился. А почему бесы круг боятся? Потому что круг — это символ Бога. Почему кольцо имеет силу? Потому что не имеет ни начала, ни конца. А кто не имеет ни начала, ни конца? Господь безначален. И всё это круглое бесы не любят.