НЕТ СОВМЕСТНОМУ ПРАЗДНОВАНИЮ ПАСХИ
МЕЖДУ ПРАВОСЛАВНЫМИ И ПАПСТВОМ!
Лишь с возвращением к истине общей традиции 7-ми Вселенских Соборов возможно общее празднование Пасхи
НЕТ СОВМЕСТНОМУ ПРАЗДНОВАНИЮ ПАСХИ МЕЖДУ ПРАВОСЛАВНЫМИ И ПАПСТВОМ!
Готов ли Фанар отказаться от истинно истинной веры православных и заменить ее мифами латинян, чтобы иметь с ними что-то общее?
Это пишет г-н. Леон Бранг, доктор. богословия
На недавнем Синоде Вселенского Патриархата с 1 по 3 сентября 2024 года упоминалось,
среди прочего, о праздновании 1700-летия Первого Вселенского Никейского Собора,
запланированного на конец мая 2025 года в присутствии Папы Франциска.
А поскольку Богоносные Отцы этого Собора занимались также вопросом
об установлении даты празднования Пасхи, то в сообщении Патриаршего Синода подчеркивается следующее:
«В этом духе единогласно выражено пожелание о совместном праздновании Пасхи
в следующем году в восточном и западном христианстве, что это является не просто счастливым совпадением,
но началом установления общей даты ее ежегодного празднования, согласно Пасхалии нашей Православной Церкви».
Это желание совместного празднования Пасхи с 2025 года между православными и католиками
вызвало большое беспокойство у многих верующих, о чем свидетельствуют
многочисленные упоминания в дискуссиях и статьях на эту тему.
Быстрое прочтение этого пожелания, высказанное Патриаршим Синодом,
убеждает благонамеренного читателя поздравить членов этого Синода.
Потому что, видимо, в духе богоносных отцов Никейских, введших общую дату празднования Пасхи,
они хотят, наконец, положить конец разделению и способствовать единству всего христианства в общем праздновании Пасхи.
Лишь формулировка «в соответствии с Пасхалией нашей Православной Церкви»
(συμφώνως πρὸς τὸ Πασχάλιον τῆς καθ’ ἡμᾶς Ὀρθοδόξου Ἐκκλησίας)
несколько принижает этот весьма позитивный образ.
Интересно, почему Православная Церковь настаивает на Пасхе?
К сожалению, в объявлении нам этого не объясняют.
Восточное и западное христианство
Конечно, если анализировать текст с несколько более проницательным настроем,
то в некоторых моментах путаешься с выбранными формулировками.
Прежде всего, создается впечатление, что западное и восточное христианство абсолютно равноправны.
Как будто существенной дифференциации в верованиях никогда не возникало
(см., например, Филиокве, взгляд на Божественную энергию как на тварную,
Первенство власти и непогрешимость Папы, Поклонение Марии, Папа как глава государства Ватикан),
как будто никогда и не было записано о завоеваниях или завоевательном настрое
западного «христианского мира» против Востока военными средствами (см. Крестовые походы,
в которых Папа заранее обеспечивал участникам всеобщее отпущение грехов[1]),
другими репрессивными средствами (см. Униональные соборы, особенно Лионский 1274г.
и Феррара-Флорентийский 1437-38гг.) и многие другие (см., например, создание Унии,
Трояский конь папства в отношении православия, существующего и царствующего по сей день).
При всех этих исторических фактах как можно говорить о западном и восточном христианстве,
как будто это две равноценные традиции, сохраняющие и подлинную веру во Христа,
и преемственность единой Его Церкви?
Общий праздник
Следующий момент, связанный с первым, о котором мы упомянули,
- это замечание о том, что 2025 год является годом совместного празднования Пасхи православными и папистами,
как, видимо, и все предыдущие годы, в которых дата Пасхи совпадала.
Слова «совместное празднование» явно вводят в заблуждение, поскольку не отражают реальности.
Конкретные слова относятся к тому факту, что вместе с другим мы празднуем что-то, о чем у нас одинаковое восприятие.
Да, с обеих сторон реальность спасения человечества связана с Крестной жертвой Христа и Его Воскресением,
но по сути речь идет о другом Христе, другом Боге.
С одной стороны, у папистов в центре находится Страстная Пятница,
в которой спасение происходит с Распятием, а Воскресение есть лишь продолжение
уже данного человечеству события спасения.
А с другой стороны, в Православии, есть победа над смертью,
которая своеобразным образом провозглашается через победный гимн:
«Христос Воскресе из мертвых, смертию смерь поправ и сущим во гробех живот даровав».
Это разрешение человеческой драмы как раз раскрывает икона Воскресения Господня
в Православной Церкви с изображением Сошествия во ад.
Тогда как западный образ самого события Воскресения представляет,
вопреки тому, что упоминается в Библии, Христа, который, торжествуя со знаменем в руке,
выходит из гроба, оставляя стражу как мертвую.
Это великое таинство Воскресения в Православии совершается не с суетой,
а в молчании, как и все таинства. Вот почему ведь произошло Воскресение Господне –
гимнология подтверждает это нам – и Воплощение:
«Господи, запечатленный во гробе от беззаконникъ, Ты изшедъ от гроба, якоже и родився от Богородицы».
Возможно, кто-то скажет, что это детали.
Нет, это не детали. Как видно, понимание спасения у латинян не является деталью.
Как отчужденный Бог Запада предлагает спасение?
Это «как» анализировалось схоластической, средневековой теологией Запада,
основанной Ансельмом Кентерберийским, даже жившей под иллюзией,
что она превосходит святоотеческое богословие своими «исходными» положениями.
Как падение рода человеческого, так и его спасение в этой западной теологии
не затрагивают более глубоко человеческого существования, а касаются только нравственной сферы,
т.е. в деле правильного поведения - это, по ее разумению, чисто внешний человеческий элемент.
Человеку изначально была дана возможность бессмертия как дополнительный дар Божий,
который был утерян первыми людьми и всем человечеством,
возникшим из них, нарушив заповедь Божию на небесах.
Они потеряли ее, потому что, не подчинившись заповеди своего Создателя, они оскорбили Его, обесчестили Его.
И Бог, отвечая на справедливость и порядок,
которые должны регулировать взаимоотношения разумных существ,
не мог не наказать человека за причиненное им бесчестие, лишив его высшего дара - бессмертия.
Поэтому, чтобы снова предоставить этот дар человеку,
Ему пришлось просить удовлетворения Своему правосудию.
Поскольку человеку своими силами, по своей греховности, исцелить эту обиду Богу было невозможно,
то единственным выходом было то, чтобы дело взял на себя «Богочеловек»,
т.е. в одном лице полный Бог и полный человек.
Не навлекая на себя смерть из-за своей безгрешности,Он смог принести Богу это удовлетворение
за Его оскорбленную честь и таким образом через Крестную жертву заплатить за все грехи человеческие.
Как легко может заметить читатель, этот образ Бога полностью антропоморфен.
Это образ Бога, который в отношениях со Своим творением,
человек из-за непослушания первозданных людей теряет Свое душевное равновесие.
Очевидно, что его первой заботой для того, чтобы поднять человека в его исходное положение,
должно быть уравновешивание Его посредством восстановления Его чести.
Таким образом, на Западе Крестное жертвоприношение занимает центральное место.
Воскресение Христа, поскольку Своей крестной жертвой
Он обеспечил необходимую награду и побежден Дьявол,
является в результате отмены наказания просто естественным продолжением.
В самом деле, поскольку награда была дана таким образом, что по жертве Богочеловека
несравненно превосходит первоначальное оскорбление,
Бог Пап обеспечивает Воскресение как награду не только Христу, но и всем людям.
Благодаря этому средневековому западному фундаменту спасения крест
с его сильным акцентом на жертвоприношении постепенно утратил свой характер символа победы и жизни.
Его заменил крест, на котором изображена согбенная от боли фигура Христа,
чтобы подчеркнуть полную уплату Христом долга человечества перед Богом-Отцом.
Как люди спасаются в этом контексте?
Личное оправдание каждого верующего в папстве естественным образом фиксируется
и раскрывается в контексте всех тех данных, которые были выделены на данный момент.
Поскольку воздаяние за первоначальное оскорбление Бога было дано полностью,
поскольку божественное правосудие было удовлетворено
и поскольку отношение Бога к человеку изменилось,
то теперь за каждым верующим после его крещения остается ответственность за свою личную жизнь,
за грехи Поскольку речь идет о нарушениях нравственного порядка,
он должен понести за них наказание, должен предложить,
т.е. соответствующее удовлетворение, чтобы оправдаться перед Богом.
При этом у него возникает потребность в действиях/делах, действиях как проявлении его покаяния,
т.е. аскетические поступки, а также добрые дела.
Однако на случай, если в жизни человека этих аскетических поступков
и добрых дел было недостаточно для покрытия соответствующих наказаний за его грехи, з
ападные богословы XIII века разработали теорию,
что Папа обладает сокровищем, сокровищем дополнительных заслуг Христа и Святых.
Этим сокровищем может свободно пользоваться Понтифик Римский,
чтобы восполнить эти недостатки омовениями или очищеними,
даже после смерти верующего, когда в чистилищном огне,
после необходимого там искупления, он ожидает своего перехода на небеса.
Благодаря этим практикам создается отвратительный образ Бога,
который взвешивает все до мельчайших деталей на весах Своей справедливости.
В конце концов возникает чудовищный и нематериальный Бог,
который при каждой жертве настаивает на абсолютном соблюдении баланса греха –
Своего проступка и наказания, подходящего в качестве удовлетворения за него.
Паписты, как легко понять на основании вышеизложенного,
не в состоянии ощущать Воскресение Христово как восстановление человеческой природы.
Они не способны понять, что с Воскресением Господним
вся человеческая природа встретилась пред Его лицом.
Каждому человеку достаточно своим крещением приобщиться к этой воскресшей природе.
Слова, которые торжествующе произносит святитель Иоанн Златоуст в своем «Катехизисе»,
а с ним и члены Церкви во все века в ночь Воскресения, для папистов не имеют никакого значения,
а свидетельствуют, по их собственным данным, об искажении принадлежащий
человеческой природы от имени Православия.
Это Слово раскрывает смерть как осязаемую реальность человеческой природы,
которую Христос упраздняет Своим сошествием во ад и Своим Воскресением.
Говоря о некромантии смерти, святитель трубит в трубу:
«Ибо смерть освободила нас от Спасителя. Он погасил его, одержимого им.
Тот, кто спустился в Аид, бродил по Аиду. Он возмутился, вкусив свою плоть»,
продолжим немного дальше:
Аид «возмутился. И потому что оно было отменено... подвергнуто импичменту...
привлечено к ответственности... очищено... совершено.
Он получил тело, и, слава Богу, они процветали. Он получил землю и встретил небо.
Он получил оттуда, откуда мог видеть, и упал оттуда, где не мог видеть.
Где ваш центр? Где, Аид, твое смертное ложе? ...".
Здесь характерно использование специфических глаголов.
Все выражается за пределами экзистенциальных ситуаций.
Оно разрушается, катализируется, смерть и Аид исчезают.
О моральных обвинениях и юридических терминах не может быть и речи.
Наказание не просто отменяется. Абсолютно доминирует новое измерение человеческой природы,
возникшее в лице Воскресшего Христа: «Христос воскрес и жизнь воцаряется.
Христос воскрес и на памятнике никто не умер.
Потому что Христос воскрес из мертвых, он родился из спящих».
Завершая эту статью, хотелось бы выразить пожелание,
чтобы Святейший Вселенский Патриарх и Священный Синод смогли разработать богословский аргумент,
возможно, более убедительный, чем аргумент наших Святых Отцов Фотия Великого,
Григория Паламы, Марка. Эфес и т. д., чтобы так называемое западное «христианство»
наконец открыло глаза и осознало созданные им ложные представления о Боге и спасении людей.
Потому что только при этом условии, т.е. возвращении
к истине общехристианской традиции 7-ми Вселенских Соборов,
только с возвращением папского и протестантского Запада
к нашему Триединому Богу общее празднование имеет смысл.
При нынешнем положении вещей определение общей даты не даст ровным счетом ничего,
поскольку за пределами общей даты, по существу, не будет ничего общего.
Я не могу себе представить, чтобы Патриарший Священный Синод готов отказаться
от действительно истинной веры православных и заменить ее сказками латинян,
чтобы иметь с ними что-то общее.
Доказательством здесь является настойчивое утверждение «Пасхалии нашей Православной Церкви»,
поскольку, среди многих других, западные отменили правило Первого Вселенского Собора
о совместном праздновании Пасхи, совместного празднования,
очевидно, не между еретиками и православными, а общее празднование всех православных.
Примечание:
После завоевания резиденций старых Восточных Патриархатов, Антиохии,
Иерусалима и Константинополя, последовала замена Православного Патриарха Латинским Патриархом.
Латинский патриарх был назначен в Александрию даже без завоевания города.
И эти Латинские Патриархи оставались до Второго Ватиканского Собора,
за исключением Латинского Патриарха Иерусалима, который и по сей день существует рядом с православными.
Источник: https://aktines.blogspot.com/2024/09/blog-post_657.html
перевод осуществлен интернет-содружеством "Православный Апологет"2025г.
