Давно уже было это, в начале 1980-х. В Киевском Свято-Владимирском соборе (тогда он еще был православным!) служил протоиерей Николай Фаддеев. Старенький батюшка, любимый всеми бабушками, которые совали ему в карманы рубли и гостинцы. А он слабо отмахивался в ответ, но был рад вниманию. Потом в пономарке вытаскивал из карманов конфеты, пряники, рубли и трешки. Раскладывал на горки и раздавал пономарям и приходящим к нему за советом, кому видел, что надо...
Как-то сидел он в пономарке собора днем и дремал по-старчески. Ну и разбудил я его, неосторожно ворвавшись. Батюшка обрадовался, посадил меня рядом, стал расспрашивать о житии-бытии. Но я любил, когда он рассказывал о старых временах, о святых. Почитать-то в советское время было негде о таком, вот и рад был хоть что-то узнать от доброго священника. А рассказчик он был своеобразный. Вид его был как у сказочника-пасечника, и говорил он так же, словно сказку какую сказывал. Издалека обычно начинал: «Жил один мужичок...» или «Жила-поживала одна дама бога-а-тая...»
Вот и сейчас начал: «Было это еще при Хрущове, когда церкви закрывали и священники с трибун отрекались...» И лился его рассказ длинной чредой событий, а к чему вел, долго не было ясно. Потому перескажу проще.
Отец Николай проштрафился тогда, и советская власть запретила ему служение, забрали регистрацию. Еще довольно молодому священнику сказали, что приходов для него нет, и посоветовали идти работать на предприятие, чтобы не быть тунеядцем, за которое могли и осудить. Он и пошел работать на какой-то завод, кажется. В коллективе прознали, что поп работает с ними, начались насмешки, подзуживания. Завели специально уголок атеиста. А батюшке что? Трудись и не ропщи, чтобы хуже не было.
Но вот в канун праздника угодника Божьего Николая в уголке атеиста появилась стенгазета, а на ней рисунок: карикатурный поп с огромным пузом золотым крестом машет кадилом перед иконой Святителя Николая, который тоже изображен глупо и обезображенно.
Расстроился отец Николай: его святой, а издевательство надо стерпеть. Читать написанное там не стал – и картинки было достаточно. Подошел бригадир и насмешливо стал расспрашивать, чем ему Бог помогает. Стоять за станком рядом с матерщинниками и ругателями веры, а не в алтаре службу править – нечем хвастаться. Вот и промолчал.
На обед пошли все вместе из цеха, станки выключили. А возвращаясь и проходя мимо уголка атеиста, остановились все в изумлении. Последним шел отец Николай и не понял, что происходит. А бригадир из кружка рабочих выбрался и к священнику: «Ты что себе позволяешь? Кто тебе разрешил рисунок исправлять?» Посмотрел отец Николай и ахнул: на стенгазете в полный рост изображен, как на старинной иконе, красиво, благолепно святитель Божий. И никакой карикатуры!
Бригадир схватил газету и побежал к парторгу жаловаться на о. Николая. Вызвали его на разбирательство. Батюшка руками разводит: не умел отродясь рисовать, да и вместе с вами, мол, был в столовой. Мудрили-мудрили, да и решили, что выставлять такое нельзя. И начальству «наверх» докладывать тоже не стали, а то бы еще выяснение ненужное началось – по шапке получили бы многие.
После этого рабочие присмирели. Стали к о. Николаю по одному подходить якобы по делу. А сами о Боге речь ведут, расспрашивают, как бы детей покрестить. Почуяли, что повеяло Небесным. Зауважал батюшку и бригадир.
А в день именин отца Николая вдруг неожиданно вызвали в кабинет парторга, и там в полголоса партийный работник коротко сказал ему, чтобы забрал эту газету от греха подальше и делал с ней что хочет. Только никому о ней не сказывал...
Такой вот атеистический подарок на день тезоименитства сделала партия коммунистическая отцу Николаю.
Что же сделал он с газетой? Интересно, что текст прежний на ней остался, а образ изменился так, как будто прежней похабщины и не было. Потому матушка его аккуратно вырезала из общего листа и вставили в рамку, которую тайком заказали в Покровском монастыре. А остальное уничтожили – сожгли.
Долго молчал старик об этом странном чуде в заводском цеху. Но решил выговориться. Я стал напрашиваться к нему, чтобы увидеть саму икону чудоявленную. Он открыл свой шкафчик, где висели подрясники с рясами и стояли полные сумки всяких съестных приношений, и с верхней полочки достал в глубоком деревянном обрамлении эту самую икону.
Она не была приклеена на какую-нибудь основу и потому в фольговой разукрашенной внутренней рамке слегка пузырилась. Само изображение было высотой не более двадцати пяти сантиметров на обычном ватмане, который использовали всегда для стенгазет. Но я так и не заметил, чтобы образ был писанный. Святитель в полный рост в белом облачении, а лик был темноватый и очень выразительный.
На следующий день батюшку Николая вызвали в Совет по делам религии и неожиданно предложили служить в приходе Киевской области... в храме святого Николая! Чудо на чуде! На Рождество он уже служил в церкви среди бабушек, которые потом верно сопровождали его всю свою жизнь.
Не знаю я, где теперь этот явленный на стенгазете образ. К сожалению, сын о. Николая остался верным не Церкви, а раскольнику Филарету. Потому и спросить сегодня некого. Но радость от соприкосновения к чуду осталась, и память возвращает к появлению из шкафчика в пономарке чудотворной иконы из рабочего цеха.
Мне видится святитель Николай все таким же, как и встарь: таинственным помощником, приносящим внезапное освобождение терпеливым простым труженикам и исповедникам веры. В нем мало пафоса, но есть и мягкий смешок (Каково (!) на атеистической стенгазете проявиться). И он все такой же вразумитель. Ведь потом все рабочие потихоньку, отыскав приход о. Николая, покрестились сами и своих детей покрестили. А бригадир всячески помогал батюшке в приходе с ремонтом. По тем временам это немало и опасно было – должности мог лишиться, а из партии точно выгнали бы, прознав!
Мы теперь привыкли спокойно отмечать трижды в год праздник Святителя Николая Мирликийского: в мае 22 числа по новому стилю – день перенесения его честных мощей; 11 августа по новому стилю – Рождество Святителя; и зимой 6 декабря по юлианскому календарю, а 19-го по новому – его успение. И может, кто решает для себя: пойти в храм или нет. Мол, не беда, еще успею почтить угодника Божьего на следующий праздник.
Но было время, когда верным за счастье было отыскать действующий храм. Ехали за тридевять земель, чтобы оказаться на службе Божьей и почтить любимого Святителя Николая. Наблюдался духовный голод после изобилия. Потому что перестали ценить возможность быть в Церкви Христовой, увлеклись строительством «нового мира» и разрушили в душах мир Божий.
Пока не наступил час проявления святых на атеистических стенгазетах, давайте не будем уничтожать в себе огонь любви к православию, ведущему нас в обитель святых. Мы не одни тогда, когда с нами Господь и Его угодники. Будем с ними, и они от нас не отрекутся!
архимандрит Алипий (Светличный)
