... Уже на исходе советской власти, в 1983-м году, я напутствовал
перед смертью духовника Елоховского кафедрального собора
протоиерея Алексия Демина, так он мне, помню, рассказывает:
«Господь открыл мне духовный мир: вижу ад, вижу рай,
ведаю, что на сердце каждого.
Еду в транспорте – ни на кого не смотрю, потому что люди все черные.
А в храме я любуюсь на православных, потому что это – Божия красота».

Когда батюшка начинал читать заклинательные молитвы,
чего они только не вытворяли! Говорю сейчас с вами, а у меня
все эти картины до сих пор перед глазами стоят...

Отец Адриан реально изгонял бесов. Как они на него при этом орали,
обзывали его, пытались ему бороду выщипать, – рвали прямо до крови.
Так его бесы терзали. А батюшка даже внимания на эти неистовства не обращал.
У него с дикцией что-то было не так, говорил он не всегда внятно,
но сила его молитвы бесов приводила в ужас: кто лаял, кто мяукал,
кто хрюкал, кто-то змеей извивался... Другие его поносили
всякими непотребными (вплоть до матерных) словами,
– причем всегда это был нечеловеческий голос.

В детстве нам все это было интересно... Хотя иногда и страх пробирал.
Мы чувствовали, что соприкасаемся с той невидимой силой, которая мучает людей,
– как правило, тех, кто хулил Бога, порицал Имя Божие, считал себя выше,
достойнее других. Среди бесноватых, кстати, много было людей науки,
были даже некоторые знаменитости, немало встречалось и учителей.

У нас там, в печорской школе, была учительница Зоя
(отчество уже не помню), – как же она страдала от беснования!
Когда мы спросили у батюшки:

– Почему?

Он ответил:

– Она хулила Имя Божие.

Бесы ее тиранили до самой смерти.
Батюшка нам еще раньше сказал, что Господь ей даст послабление,
но не даст полного исцеления.

Есть те, кому даже чин изгнания злых духов не помогает.
Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21), – написано в Евангелии.

Незадолго до смерти я была у отца Адриана, мы вспоминали о том,
как он старался помочь этим бедным людям, и он мне тогда сказал такую вещь:

– Да, я пытался изгонять бесов, но исцеленные шли и снова грешили!
И изгнанный бес брал семь злейших себя духов и возвращался (ср. Мф. 12, 45).
Тем, кто каялся, оберегая себя впредь от греха, Господь даровал новую жизнь;
а те, кто впадал в те же блуд-разврат да пьянство, вновь становились одержимыми...

Однажды старцу Паисию Святогорцу задали вопрос,
как же можно отличить одержимого от психически больного человека.
Вот что ответил старец:

"Это нетрудно понять даже самому обычному врачу.
Одержимые люди, приближаясь ко всему святому, начинают испытывать дискомфорт.
Становится совершенно очевидным, что в них сидит демон.
Дашь ли ты им немного святой воды, дотронешься ли ты до них святыми мощами,
или просто перекрестишь их, они начинают реагировать соответствующим образом,
потому что даёт реакцию тот самый демон, который сидит в них.
С другой стороны, если проблема заключается в психическом заболевании,
то они не дают абсолютно никакой реакции.
Одержимые же могут среагировать просто на крест, который ты носишь на груди.

Однажды, во время всенощного бдения на Святой Горе Афон,
ко мне подошли другие отцы и сказали, что им кажется, будто
один из паломников одержим. Я приблизился к этому человеку и сел рядом с ним.
Я дотронулся до него крестом, содержащим часть честного Креста Господня.
Мужчина подпрыгнул и ушёл в другой конец храма. Когда закончилась служба,
все стали расходиться, я вновь приблизился к нему и снова дотронулся
до него крестом. Последовала та же самая реакция. Явно, он был одержим.

Иногда ко мне в каливу приводят детей и говорят, что они одержимы,
просят меня определить, так ли это. В таких случаях я беру в руки
частичку святых мощей святого Арсения и прячу в кулаке одной из рук.
Несмотря на то, что я держу сжатыми оба кулака, одержимый ребенок
всегда со страхом будет смотреть именно на ту руку, где я спрятал святые мощи.
Иногда я даю им воду, в которую предварительно опускал частицу святых мощей.
Однажды, я накормил одного такого ребёнка сладостями, чтобы он захотел пить.
Когда я дал ему эту воду, он ничего не заподозрил и выпил ее,
но тут же начал кричать, что вода жжёт его изнутри.

В другой раз ко мне обратился за помощью один студент, который считал,
что он одержим демоном. Мы пошли в церковь, и я попросил сестёр,
чтобы они помолились за несчастное Божье создание. Я сам взял
из алтарной части мощи святого Арсения и спросил юношу,
где ему кажется, что сидит демон. Тот показал на грудную клетку.
Я дотронулся до этого места святыми мощами. Студент закричал не своим голосом:
"Ты жжешь меня, жжешь меня! Я никуда не уйду, не уйду".
Я произносил про себя молитву и осенял его крестным знамением рукой,
в которой была зажата частица мощей. Это продолжалось на протяжении 20 минут.
В какой-то момент он упал и начал валяться по полу, извергая ругательства.
Нам удалось его поднять. Он весь дрожал, а по его лицу тек холодный пот.
Спустя еще некоторое время демон отступил и юноша успокоился.
Он исцелился и до сих пор остается здоров.

Из книги старца Паисия Святогорца,
Слова том III, Духовная Борьба, Салоники, 2001 год.

Если человек часто чувствует в своей душе длительную апатию,
беспричинную сильную тоску, или депрессию на грани отчаяния,
у него не хватает "внутренней энергии" и он зол на всех и на все,
а любая мелкая неприятность его расстраивает так, что бывает
и жизнь ему не мила, - возможно это состояние спровоцировано
бесовским воздействием. В глубине души человек понимает,
что что-то с ним не так - это не его состояние, а кем-то
навязанные "правила", понимает, что это плохо, но в то же время
не может сам выйти из этого состояния уныния
и не в силах себя контролировать.

Святой старец Паисий объясняет причины появления таких "симптомов":
- " Человек становится уязвим для бесовского воздействия настолько,
насколько он имеет в себе следующие свойства: логика, прекословие, упрямство,
своеволие, непослушание, бесстыдство — все это отличительные черты диавола.
Однако, когда душа человека очистится, в него вселяется Святый Дух,
и человек наполняется Благодатью. Если человек испачкает себя
смертными грехами, в него вселяется дух нечистый.
Если же грехи, которыми испачкал себя человек, не смертны,
то он находится под воздействием лукавого духа извне.

Религия в человеке. Итак, поскольку человек рассматривается как часть вселенной,
он в природе своей имеет уже начатки религии, ибо она есть во всех тварях,
хотя выражается ими неразумным и чувственным образом. Будучи телесными,
они недостойны высшей духовной религии; для них солнце есть Бог,
а Бога истинного видеть и поклоняться Ему они не могут.
Но человек, как существо особенное, разумное, имеет в себе религию высшую:
она заключается в его духе. Основа духа нашего есть основа религии,
развитие сил его есть развитие религии. Из сего развития духовных сил
как из самого существа духа, и можно видеть, отчего религия всеобща,
отчего она разнообразна, отчего, наконец, все соглашаются
в одном существенном пункте религии – бессмертии.

Припомним, что говорит Фихте о первом сознании человеческом. Оно производится представлением (темным) двух противоположностей: «я» и «не-я». По натуре своей «я» стремится в бесконечность и не может сознавать себя, если не ограничится чем-нибудь противоположным и таким образом не отразится на само себя. Эта противоположность, ограничивающая бесконечное стремление нашего духа, есть беспредельная совокупность всего, что не составляет нашего «я»: это есть безграничное море, в коем зыблется как точка. Что же это за темное представление ограничивающей, или лучше объемлющей наше «я» необъятной противоположности, как не темное представление Бога? Так, человек при первом пробуждении своего сознания встречается с Богом, – началом всего.

Поскольку первый акт сознания повторяется во всех прочих действиях наших способностей, то во всех случаях мысль наша встречается с Богом. Так действительно и бывает. С раскрытием нашего сознания беспредельное «не-я» распадается на бесконечное множество отдельных существ. Мысль силится привести все это к единству, к какому только может, и доходит через то до существа вообще, за которым опять встречает Бога – Существо высочайшее. Эта деятельность совершается посредством воображения и чувства и посредством законов рассудка. Но формы для всех представлений воображения и чувства бесконечны: бесконечно пространство, бесконечно время. Это – две пелены, в коих завертываются все наши чувственные представления. Здесь опять мысли нашей напоминает Бог, беспредельный и вечный. Законов рассудка особенных два: закон тождества и причинности. Закон тождества руководствует нас к познанию единства всего существующего. Закон причинности должен привести нас к познанию причины всего. Здесь опять познаем Бога, как единого и Творца всего. За рассудком в лествице способностей следует ум. А он и живет в Боге; вечность есть его родина и стихия; три высочайшие идеи: существа самого в себе, существа абсолютно необходимого, существа абсолютно целого – его пища; религия – главный предмет его. Если отвлечься от человека по закону причинности: то к вышеупомянутому образу или облику Божества присоединяются еще два качества: разум и воля совершенная. Практические способности нашего духа еще крепче завязывают узел религии.– Мы сознаем в себе законы нашей деятельности, коих предписать сами себе мы не могли. Сознаем, в случае неисполнения их, свою виновность пред Существом непостижимым; сознаем также, что исполнение законов нравственных должно сопровождаться наградой – счастьем истинным, а видим противное... Отсюда непременно должны заключать, что есть некоторое таинственное Существо, Которое, дав нравственные законы, наблюдает за исполнением их, должно помогать нашему бессилию в их исполнении и награждать или наказывать в будущей жизни. Отсюда Бог – Царь мира нравственного, судия и мздовоздаятель и будущая жизнь. Таким образом нам понятно, почему религия – везде. Если начало религии есть начало самосознания, а самосознание есть в каждом, то и религия должна быть в каждом. Понятно также, почему религия так разнообразна. Развитие религии следует за развитием сил человеческого духа: но силы духа развиваются различно, следовательно, и развитие религии должно быть различно. Как нельзя ожидать здесь полного развития человеческого духа, так и полное развитие религии в человеке, при собственных его силах, невозможно. Посмотрим на развитие человеческого ума, и увидим, что с ним всегда сообразовывалось и развитие религии. Так, у диких народов развивается чувство и воображение, и отчасти совесть и рассудок, и все это бывает у них слито с инстинктом. Потому и религия у этих народов есть чувство бесконечности и зависимости от какого-то высшего существа, чувство, которое возбуждается извне и темно выражается внутри. Каким образом дикарь выражает свою религиозность? Не различая духа от тела, твари от Творца, природы от Бога, он не обнимает целости творения, но видит только некоторые проявления Божества, сокрытые под оболочкой внешней, – и сию внешность, как символ чего-то беспредельного, боготворит. Восходит он на высокую гору, – и поражается страхом, который пробуждает в нем чувство или же темное представление Божества, – и он благоговеет и чтит это место. Заходит в темную пещеру или приближается к водопаду – и здесь то же чувство беспредельности рождается в его душе, и потому он обожает не вещи эти, а чувство Божества, порожденное ими в душе его.
...

...

отчего рассудку преимущественно свойственно приводить людей к безбожию?
Ум и чувство приспособлены к вечным идеям, ибо первый созерцает идеи
и живет в них, а последнее услаждается ими и осуществляет их.
Рассудок стоит между ними на середине: он не приспособлен ни к тому, ни к другому.
Опыт есть собственная его сфера, но опыт и то, что выше его,
всегда бывают друг другу противоположны. Здесь временность, там – вечность;
здесь конечность, там – бесконечность. Но религия живет в вечном, и потому
она противна рассудку, который занимается временным. Заключаясь в своей сфере,
рассудок не видит ничего беспредельного и вечного, и потому утверждает, что нет Бога.
Чтобы предохранить себя от сего антирелигиозного направления, рассудок должен выйти
из своей сферы и обратиться к уму. Но это для него противно: ему хочется удовлетворяться
самим собою. Поэтому он силится основать свои законы на опыте; ищет причины мира
в самом мире, и от этого взгляд его ограничивается одним только видимым, сотворенным.
Вместо того, чтобы искать причины вещей вне мира и таким образом доходить до Бога,
он ищет ее или в стихиях, как древние ионийские философы, полагавшие
началом всех вещей воду, огонь прочее, или в силах природы, как новейшие
французские философы, по мнению коих центробежность и центростремительность
суть первые причины бытия мира.

Противоречия, долженствующие заставить рассудок идти к уму и,
следовательно, к Богу, напротив того, служат ему предлогом безбожия.
Ибо он сам по себе никак не может помирить их, и потому, без помощи ума,
ему остается, от существования противоречий и беспорядка, заключить
о несуществовании Бога – причины порядка. Итак, рассудок по самой натуре
своей есть изменник религии, или и друг ее, но самый непрочный и опасный.
Посмотрим на самую операцию его, и увидим более.
Первый вопрос его следующий: есть ли Бог и вещи?
– Вопрос безбожный, предполагающий сомнение и неверие в бытие Бога.
Для ума вопрос сей и не существует, ибо метафизика или ум скорее усомнится
в бытии вещей, нежели в бытии Бога. Предложив такой вопрос о Боге,
рассудок силится разрешить его, – старается доказать бытие Божие.
Но что значит доказывать? Выводить низшее из высшего, подручное из подручного.
Бытия Божия не можно доказывать ни тем, ни другим способом,
ибо нет ничего выше Бога, или равного Ему. Вместо того, чтобы
доказать существование Божие, рассудок ослабит силу его и,
взявшись не за свое, окончит не тем, чем должно, потому что
в заключении его доказательств всего будет больше, нежели в посылках.
Посему доказательства бытия Божия не могут назваться доказательствами,
а суть только указания: пути, коими можно доходить до Бога.
Потому-то ум метафизический наблюдает совсем другой порядок:
он предполагает бытие Божие, и отсюда доказывает бытие вещей.
Таким образом, ход действий ума не может произвести того
антирелигиозного направления, какое производит процесс рассудка.

Мы сказали, что безбожниками легко могут сделаться те, которые
занимаются мелочами: например, ботаники, зоологи и прочие.
Это потому, что у них, как у растений, солнце есть Бог.
Ибо ум их, занимаясь исследованием растений, так сказать,
усвояет себе их свойство, а потому, чувствуя зависимость свою
от солнца, теряет чувство зависимости от Бога. Притом с умом бывает
то же, что со зрением. Кто долго читал мелкую печать или рассматривал
под микроскопом малые тела, тот после не может видеть предметов великих.
То же должно сказать и об уме. Кто долго рассуждал о предметах мелких, частных,
тот не в состоянии судить о чем-либо важном, универсальном.
Но предметы религии универсальны. Поэтому ботаникам и зоологам трудно
заниматься ими, ибо занятия, в которых они проводят свою жизнь, делают ум
их вялым, огрубелым, мелочным. Этой же участи подвергаются и врачи:
следствием занятий их бывает ущерб чувства, которое в деле религии необходимо.
Они смотрят на человека с самой невыгодной стороны, со стороны его болезней;
таким образом привыкают к тлению, и ум их невольно получает наклонность
останавливаться на том, чем занимаются их руки. Такова же бывает участь юристов.
Они делаются безбожниками от встречи с неправдой. Будучи не в состоянии
привести в согласие с правосудием страдания невинных и счастье виновных,
они утверждают, что нет существа правосудного – нет Бога.
Люди эти обыкновенно бывают малообразованные, полуученые.
Они жалки: они – чудовища в духовном мире. Но они впадают в безбожие ненамеренно.
Ибо пасть намеренно, значит видеть основание и уклониться от него;
но они уклоняются потому, что не видят основания,
– не знают ценности предмета, ими отвергаемого.

...

https://azbyka.ru/otechnik/Innokentij_H … o-religii/

Святоотеческая концепция, отвергая исключительно практическое назначение ума, содержит ключевое понятие, обóжение – изменение ума человека под влиянием освящающей благодати Божьей. «Кто стяжает обóженный ум, тот становится властителем земли, и все земное трепещет перед ним» [Симеон Новый Богослов. 1890, с. 102].

Ум, когда ничто не мешает его созерцанию, в чистом свете, способен видеть Бога,
и именно это – главная цель земного существования человека.
«Кто умрет, имея ослепленный ум, тот и по смерти не узнает Солнца правды,
но из тьмы переселится в тьму и навеки будет отлучен от Бога»
[Симеон Новый Богослов. 1890, с. 106].

А имеющий в себе свет Христов, светящий в уме, «имеет ум Христов»,
– «погружаясь в Божественный свет, ум просветляется и делается светом
и называется умом Христовым»
[Симеон Новый Богослов. 1890, с.110].

«Пажитями Духа восходит ум к откровениям видения, и падает, и возстает.
И побеждает, и побеждается, и пережигается в пещи Келлии, и таким образом
очищается, и бывает с ним милость, и деятельно сподобляется он
созерцания Святые Троицы»
[Исаак Сирин. 1993, с. 263].

Естество тогда только способно сделаться зрителем истинного,
когда человек совлечется ветхого, страстного человека [там же].
Ум, сколько бы ни старался, сам не может выйти из круга телесности,
а только с помощью Божьей благодати.

Религиозно-созерцательная функция разума является делом сердца,
так как неразрывно связана с верой. В движениях ума св. отцы
усматривают два особых приема: разум то различает, разъединяет,
то слагает, соединяет подлежащие ему предметы.
«Нередко из разных чувствилищ собирается в нас одно сознание,
так как один и тот же предмет многочастно делится по чувствам;
а бывает и противное: одним каким-либо чувством дознаем многое
и разнообразное, ни с чем по природе между собой не сходствующее»,
– пишет св. Григорий Нисский [Григорий Нисский. 1995, с. 106].

В современной психологии эти приемы ума называются интеллектуальными операциями анализа и синтеза. Св. Игнатий Брянчанинов об этом пишет так: «Большая часть умов человеческих имеют свойства анализа, и по этому свойству способны хитрить, ловко устраивать дела, строить козни». Этот вид ума направлен на решение земных дел. Другой ум – синтетический – «для духовного видения» [Игнатий (Брянчанинов), 1993, т. 2, с. 135].

Практический ум, направленный на адаптацию к этому миру, устроение земных дел противоположен по своей направленности духовному познанию истины. «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом», – сказал ап. Павел (1Кор. 3:18–19).

...

У святых отцов есть понятия разума, ума, рассудка, которые имеют много оттенков.

Под рассудком подразумевается низшая познавательная способность, логическая деятельность в форме суждений и умозаключений.

Прот. Василий Зеньковский: «То, что принято называть рационализмом и в чем действительно сказывается ограниченность нашего ума, часто неспособного подняться до постижения высших истин, которые не поддаются упрощенной рационализации, – есть как раз остановка духа на упрощенных формулах мышления. Рационализм, несущий с собой известные выгоды в смысле стройности в познании, в то же время является ограничением силы постижения» /Зеньковский. 1993, с. 202/.

Св. Игнатий (Брянчанинов) называет рационализм болезнью:
«Рационализм со своими постановлениями не может остановиться в движении своем,
как имеющий основанием непрестанно изменяющийся разум человеческий.
Надо ожидать большего и большего развития болезни»
[Игнатий (Брянчанинов). 1993, с. 495].

Об ограниченных возможностях человеческого ума в познании
много говорится в Священном Писании и Святоотеческом Предании (1Кор. 1:19; Рим. 3:11; Лк. 24:45).

Один из виднейших современных западных антропологов К. Вальверде пишет:
«Познавательная способность разума тоже погружена в чувственность
и потому фактически имеет определенные границы. Более того, будучи
предоставлена самой себе, она может сбиться с пути и окончить иррационализмом
– особенно тогда, когда разум попытается проникнуть в тайны человека и Бога.

...Философы выявили те аберрации, которые претерпевает разум,
когда его превращают в субъективное орудие господства или в генератор идеологий
... это указывает на то, что человеческий разум, дойдя до определенного предела,
нуждается в помощи свыше, чтобы не заблудиться.
Только получая помощь от Откровения Божьего, человек становится вполне рациональным...

...

https://azbyka.ru/otechnik/antropologiy … ihologii/3