собранием на пути к Всеправославному Собору, это же мнение поддержала и Сербская Церковь, а недавно и Румынская Церковь решила, что документы, принятые на Крите, могут быть частично видоизменены и расширены на будущем Святом и Великом Соборе Православной Церкви и подвергнуты доработке без жестких временных рамок, будучи одобрены на всеправославном уровне.
г) это обычная практика в Православной соборной системе. На Вселенских соборах происходит много заседаний, которые длятся годами. Есть Пято-шестой Вселенский собор, который совместил в каноническом праве V и VI Вселенские Соборы, Перво-Второй Собор (861 г.), а также исихастские Соборы святого Григория Паламы (1341, 1347, 1351, 1368 гг.), которые считаются одним собором.
Это предложение предупредит расколы, которые могут возникнуть внутри Церкви.
* * *
II.
Элладская Церковь
на «Святом и Великом Соборе» на Крите
(доклад, включенный в Протоколы заседания Архиерейского собора Элладской Церкви, 23-24 ноября 2016 г.)
Собор, состоявшийся на Крите в период 19-26 июня 2016 года, хотя вначале и характеризовался как Вселенский Собор, в итоге получил наименование «Святого и Великого Собора». Четыре Церкви, которые не присутствовали на Соборе, прямо или косвенно отвергли название «Святой и Великий Собор»; теперь же ожидаются их окончательные решения. Таким образом, действительное название этому Собору даст церковное сознание, выражаемое через Ее святых, занимающих в Церкви чин Боговидения, согласно святому Дионисию Ареопагиту. Увидим в дальнейшем, как же в итоге будет назван этот Собор – Собор Предстоятелей Поместных Церквей, Святой и Великий Собор, Вселенский Собор, Предварительное собрание на пути к Всеправославному Собору и т.п.?
В дальнейшем я буду называть его Критским Собором, как мы поступали и с другими Соборами, называя их именем того города, в котором они созывались, как, например, Никейский, Константинопольский, Ефесский, Халкидонский Собор и т.д.
Я принимал участие в этом Соборе, представляя вместе с другими собратьями-архиереями и мирянами Элладскую Церковь на основании решения Архиерейского собора, принятого в марте 2016 г., и согласился взять на себя эту миссию после того, как в мае 2016 г. на Архиерейском соборе были приняты соответствующие решения. Согласно этим решениям, мы должны были приложить необходимые усилия и добиваться исправления соборных документов, предоставленных нам для изучения. Благодаря своему участию в Соборе, я приобрел большой опыт, но в то же самое время уезжал глубоко озадаченным.
Я остановлюсь на некоторых моментах, имеющих отношение к новому предложению, которое выдвинула наша Делегация на этом Соборе.
Подготовка нашей Церкви к Собору
Могу сказать, что подготовка нашей Церкви к участию в этом Соборе не была выполнена надлежащим образом.
а) Доклад Преосв. митрополита Мессинийского Хризостома
Известно, что на Синоде наших иерархов в октябре 2014 г. прозвучал доклад Преосв. митрополита Мессинийского Хризостома, для того, чтобы Преосвященнейшие митрополиты были проинформированы о тематике будущего Собора и всей его работе, как это было решено на Собрании Предстоятелей Поместных Православных церквей в марте 2014 г. в Константинополе.
Доклад был, в принципе, традиционным и носил информационный характер. Что характерно, в докладе шла речь о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и о тех христианах, которые отдалились от Нее, то есть о христианах вне Церкви. Я подчеркну некоторые моменты доклада по этой теме.
Его Преосвященство, говоря о Диалогах Православной церкви с инославными христианами, отмечает:
«Для Православной Церкви диалог всегда являлся и является существенным и неотъемлемым элементом как спасительной миссии Церкви, стремящейся вернуть раскольников и еретиков в Своё лоно, так и Её пастырской ответственности, поэтому она чётко признаёт и проповедует, что в своем самосознании Она является аутентичным продолжением Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и ковчегом спасения для ближних и дальних»[1].
В этом докладе речь идет о Православной церкви, которая является Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью, и о раскольниках и еретиках, которые отдалились от Православной церкви и должны вернуться в Ее лоно, а не о других Церквах, – в полном соответствии с православной экклезиологией.
Далее подчёркивается, что Поместные Православные Церкви и православные члены Богословских комиссий должны отличаться «экклезиологическим самосознанием, которое является основным критерием для любого диалога», а также Поместные Православные Церкви должны следить за ходом данных Диалогов и оценивать их «с особо критическим настроем» не только на уровне компетентных соборных органов, но и на уровне всеправославных конференций[2].
Также он сообщает, что «в связи с именно этой благотворной заботой и исповеданием веры со стороны Православной Церкви необходимо... отметить серьёзнейшие беспрецедентные отклонения, которые в несколько раз усиливают значимость богословских различий между различными христианскими традициями и конфессиями, а также тяжелый опыт их исторических взаимоотношений»[3].
Это значит, что нужно подчеркнуть богословские разногласия и различные христианские традиции, а также все те факты, которые создали печальный опыт для Православной Церкви.
В другом месте доклада написано:
«Конечно же, многолетняя конфессиональная обращенность вовнутрь при работе над развитием межхристианских отношений, к сожалению, не позволяет трезво оценить те последствия, которые имеют место после демонстрации православной традиции как ближним, так и дальним, с подобающей ответственностью, чтобы уврачевать конфессиональные расхождения и искажения истины в различных традициях Западного христианского мира, а также подтвердить многовековой престиж православного предания. Поэтому иногда появляются оправданные протесты, жалобы, недоверие и реакции по поводу правильного или неправильного хода действий и необходимости вышеупомянутых двухсторонних Богословских Диалогов»[4].
Здесь заметно, что докладчик осторожен в формулировках и не употребляет слово «Церковь» по отношению к группировкам западных христиан, но говорит о конфессиональных расхождениях и искажениях истины в различных традициях Западного христианского мира. В то же время он подчеркивает, что эпизодическое противостояние и протесты христиан в связи с ведением богословских диалогов являются оправданными, поскольку до сих пор не было дано трезвой оценки тех последствий, которые имеют место после демонстрации православной традиции, с какой бы ответственностью она ни проводилась.
б) Отчеты Специальной Межправославной Комиссии по пересмотру документов Всеправославных предсоборных совещаний
После Архиерейского собора в октябре 2014 г. и по просьбе некоторых архиереев нам были переданы документы, составленные к тому времени Всеправославными предсоборными совещаниями, которые разработали представители четырнадцати Православных Церквей, а, следовательно, и нашей Церкви, хотя до этого мы не имели даже элементарной информации о документах, подготовленных этими Совещаниями.
Согласно решению Предстоятелей Поместных Православных Церквей, принятому в марте 2014 г., составленные до того момента документы должна была проверить Специальная Межправославная Комиссия, состоящая из представителей всех Церквей. В этой Комиссии нашу Церковь представляли митрополиты Перистерийский Хризостом, Димитриадский и Алмирский Игнатий и Мессинийский Хризостом.
Можно заметить, что, хотя митрополит Мессинийский Хризостом в своем докладе, произнесенном на Архиерейском соборе в октябре 2014 г., использовал православную терминологию для описания отношений Православной Церкви с другими христианами, в документе, подготовленном Специальной Межправославной Комиссией по пересмотру документов и Собранием Предстоятелей Поместных Православных Церквей, для обсуждения и окончательного принятия на Критском Соборе, использовалась другая терминология. То есть, речь шла о Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви и о других Христианских Церквах и конфессиях, а также говорилось о том, что, хотя единство Церкви является данностью, все же в дальнейшем должны быть предприняты попытки для объединения христианского мира. Эти моменты вызвали бурное обсуждение после публикации текстов документов.
Состоялись совещания представителей всех Православных Церквей относительно пересмотра данных документов. Вся это подготовка не доводилась до ведома Архиерейского собора.
В результате исследования, проведенного в архивах Священного Синода после моего запроса и получения соответствующего разрешения, я убедился в том, что три архиерея, которые были представителями нашей Церкви в Специальной Межправославной Комиссии по пересмотру документов, каждый раз после заседания отправляли Постоянному Священному Синоду отчет со своими замечаниями. Таким образом, архиереи, бывшие членами Постоянного Священного Синода в период 2014-2015 гг. знали об отчетах и подготавливаемых документах, не предлагая исправлений, дополнений и изменений. Это произошло лишь один раз, когда утверждали некоторые мелкие исправления, предложенные Соборной Комиссией по межправославным и межцерковным вопросам. Однако эти документы не рассылались всем архиереям, чтобы они могли высказать свое мнение, или хотя бы ознакомиться с этими материалами, и не поступило предложений о созыве Архиерейского собора для изучения данного вопроса.
Если бы это произошло, все архиереи и заинтересованные лица знали бы об этих документах, и у нас была бы возможность предложить поправки и дополнения до подписания документов Предстоятелями Поместных Православных Церквей в январе 2016 г. в Женеве (Швейцария). Я считаю, что еще до Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей, в котором участвовали четырнадцать Поместных Церквей, в документы могли быть внесены значительные исправления. Конечно же, предоставлялась возможность для изменения, дополнения и удаления некоторых формулировок и на Критском Соборе, но это было сопряжено с большими трудностями.
Важно то, что представители нашей Церкви за тот период, когда шли заседания Специальной Межправославной Комиссии по пересмотру документов, отправляли Священному Синоду свои отчеты, в которых они признавали, что документы, в принципе, являются православными.
Например, о новом документе под названием «Православная Церковь и остальной христианский мир», который был составлен в результате объединения двух отдельных документов, в Отчете трех наших представителей на Специальной Межправославной Комиссии по пересмотру документов Предсоборных Всеправославных Совещаний от 20.12.2014 г., которая заседала в Шамбези (Женева) с 29 сентября по 4 октября 2014 г., есть пункт, который повторялся и в других отчетах:
«После принятия всех внесенных изменений окончательная редакция документа была в конце концов подписана всеми Главами делегаций Православных Церквей, и было принято решение передать его ad referendum на утверждение и исправление на Архиерейских соборах Поместных Православных Церквей, для их окончательного формирования на будущем Пятом Предсоборном Всеправославном Совещании»[5].
Из архивов Священного Синода следует, что этот документ вместе с отчетом был передан архиепископам, являющимся членами Постоянного Священного Синода в тот период времени, который и утвердил некоторые незначительные предложения Соборной Комиссии по межправославным и межцерковным вопросам, но не отправил, как было должно, всем архиереям Элладской Церкви, поскольку по этим вопросам уполномочен принимать решения Архиерейский собор.
Например, в апреле 2015 г. были утверждены некоторые изменения, которые предложила Соборная Комиссия по межправославным и межцерковным вопросам. Речь идет о добавлении слов «поместная», «участие в ВСЦ», «конфессии», «согласно Никео-Константинопольскому Символу веры», и о замене слова «ВСЦ» на слово «этого», слова «как» на слово «пока» и слова «однако» на слово «а».
Кроме того, в вышеуказанном отчете констатируется:
«Мы считаем, что данный новый объединенный документ абсолютно выражает всеправославную позицию по определенным вопросам, гармонично и в рамках Православной экклезиологии, в том виде, как она была сформулирована и сохранена святоотеческой и соборной традицией Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Кроме того, наглядно изображается и передается не история, а настоящее и будущее описываемых отношений»[6].
Подобные заверения имеются и в других отчетах, когда обсуждались другие документы, которые должны были быть переданы Святому и Великому Собору.
Вероятно, это заверение успокоило Архиереев, бывших в то время членами Священного Синода, которые так или иначе должны были тщательно изучить данный вопрос и довести его до ведома всех архиереев.
Это заверение, как оказалось впоследствии, не было адекватной оценкой, поскольку со всех сторон подчеркивались противоречия, содержащиеся в документе, и конечно же, там не выражалось самосознание Православной экклезиологии, и не сохранялась святоотеческая и соборная традиция Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Это совершенно ясно доказывается тем, что Критский Собор внес туда, пусть даже и незаконченные, поправки и дополнения.
Когда я в первый раз прочитал документы, то послал свои замечания 18.01.2016 и 20.01.2016 до начала Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей в Шамбези в Женеве 21-28 января 2016, но не знаю, по какой причине наши представители не приняли во внимание замечания, которые я своевременно изложил, и не подняли вопрос об изменениях на этом Совещании. Вероятно, им их не передали.
Священный Синод отправил окончательный текст документов, подписанных Предстоятелями Поместных Православных Церквей в Женеве в январе 2016 г., и Архиепископ Афинский и Всея Эллады как Председатель Архиерейского собора отправил всем архиереям нашей Церкви письмо (755/16-2-2016), которым призвал их выразить, кто желает, свои замечания, чтобы Архиерейский собор принял соответствующие решения.
После того, как в Постоянном Священном Синоде мы изучили замечания всех архиепископов, отправивших Священному Синоду свои доклады, мы предложили на Архиерейском соборе в мае 2016 г. внести в данный документ исправления, изменения, добавления и удаления. Следовательно, кто-то несет ответственность, что нас успокаивали и не информировали все это время, в результате чего наше участие в Критском Соборе было сопряжено с трудностями.
Постоянный Священный Синод 2015-2016 гг., как и был обязан, дважды созывал архиереев нашей Церкви по данному серьезному вопросу, а именно в марте и мае 2016 г., и обстоятельно изучал вопросы, во-первых, о выборе участников, которые будут представлять нашу Церковь на Соборе на Крите, и во-вторых, предложения, которые должны были подаваться в секретариат Святого и Великого Собора для исправления документов.
Принятые решения я включил в другую свою статью, где также указал и их участь, а посему нет необходимости обращаться к ним здесь.
Поскольку полнота Церкви испытывала беспокойство, Постоянный Священный Синод выпустил также Окружное послание, которое было зачитано во всех храмах, в котором писалось, что архиереи «имеют абсолютную веру в учение Пророков, Апостолов и Отцов» и уважают «соборный устрой Православной Церкви».
2. Новое предложение нашей Церкви относительно документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром»
Когда на Критском Соборе во время послеобеденного Заседания в пятницу 24 июня было зачитано предложение нашей Церкви по 6-ому пункту документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», которое имело отношение к определению христианского мира вне Православной Церкви и в котором говорилось о «христианских сообществах и конфессиях», оно стало предметом бурной дискуссии.
Прежде всего, нужно сделать замечание. Фраза «христианские сообщества и конфессии», которую предложила Элладская Церковь, не была консервативной или новаторской. Она уже употреблялась представителями Церквей в обсуждении этого документа во время Третьего Всеправославного предсоборного совещания (1986), как это видно из «Протоколов» (например, «христианские семьи», «христианские сообщества, не являющиеся членами Православной Церкви»). Тогда же было сказано о том, что нам, православным, нужно приобрести должное самосознание, а также то, что следует изучить ту позицию, которую должна занять Церковь по отношению к инославным и к их приему в Ее лоно[7].
Также и Второй Ватиканский Собор в своих документах говорит о «христианских сообществах», а англиканские христиане используют выражение «англиканское сообщество».
Однако, во время обсуждения Архиепископ Кипрский говорил об Элладской Церкви вызывающе. Безусловно, наш Архиепископ ответил на это надлежащим и серьезным образом, но в итоге из-за этого, а также из-за призыва Вселенского Патриарха подать новое предложение, наша Церковь вынуждена была отступить.
Думаю, что наша Церковь могла бы настоять на решении Архиерейского Собора, подать свое предложение, и пусть бы в «Протоколах» было отмечено ее несогласие, а другие Церкви решали бы, что хотели, зато Элладская Церковь не несла бы за это ответственность. Но на деле случилось так, что это предложение исходило от Элладской Церковью, и было принято затем всеми Церквами.
По этому вопросу я подчеркну три момента.
а) Шаткие доводы по поводу термина «Церковь» для групп инославных
Я считаю, что произошла дезориентация участников Собора на Крите теми, кто утверждал, что в период второго тысячелетия православные характеризовали еретические группы как Церкви, не обращаясь полностью к этому вопросу. Правда в том, что западное христианство характеризовалось как Церкви в основном в ХХ в., когда православная терминология и богословие отделились от терминологии и богословия предыдущих веков, главным образом, из-за Послания Вселенского Патриархата в 1920 г.
Нужно отметить, как я уже подчеркивал и во время работы Критского Собора, что можно встретить во многих текстах второго тысячелетия слово «Церковь», которое характеризует конфессии, как технический термин. Но это не было точной формулировкой: конечно же, Отцы использовали и разные другие громоздкие выражения. Святой Григорий Палама четко определил этот вопрос, как видно и из Соборного Томоса ІХ Вселенского Собора 1351 г.[8]. Он пишет: «Одно дело – спор о благочестии, а другое – исповедание веры». То есть, в споре нужно применять любую аргументацию, тогда как исповедание должно быть кратким и догматически точным.
Также во втором тысячелетии отделившихся от Церкви называли латинянами, еретиками, католиками, инославными и т.д. Конечно же, святой Григорий Палама, великий богослов не только второго тысячелетия, но и всех времен, характеризовал еретиков как безбожников, потому что они верят в Бога, которого нет, верят и проповедуют его каким-то своим, особым порядком[9].
Некоторые, к сожалению, утверждали на Критском Соборе, что святой Марк Ефесский, Собор 1484 г., осудивший Ферраро-Флорентийский Собор, и Окружное послание восточных Патриархов 1848 г. употребляли по отношению к западным христианам слово «Церковь». Это не совсем так, и я вкратце продемонстрирую это.
Ι. Святой Марк Ефесский
Святой Марк Евгеник (Ефесский) перед началом диалога написал письмо Папе, показывая свое искреннее расположение к диалогу, что показывает его добрые намерения, а также выражая волю всей делегации Константинопольской Церкви. Нельзя налаживать диалог и при этом выражать свои сомнения или ругать соперника. Однако, когда он понял весь образ мыслей представителей латинян, то выразил свои воззрения соответствующим образом. Святой Марк был благородным человеком и исповедником в то же самое время.
Было написано много важных работ, посвященных житию и богословию святого Марка Ефесского. Выделю две из них, а именно: диссертацию Иринея Буловича (нын. Епископа Бачского) под названием «Таинство различия Божественной сущности и энергии в Святой Троице по Марку Евгенику, епископу Ефесскому» и о. Димитрия Кескиниса под названием «Пневматология святого Марка Евгеника, епископа Ефесского, и ее актуальность». Также есть работа Ираклия Реракиса о брате святого Марка, Иоанне Евгенике, под названием «Диалог Востока и Запада об объединении Церквей в XV в. по Иоанну Евгенику».
Читая внимательно эти три диссертации, можно проникнуться атмосферой, царившей в то время, и лучше понять православное святоотеческое богословие святого Марка Ефесского. Особенно я подчеркну некоторые моменты.
Во-первых, святой Марк Евгеник был великим богословом, носителем учения святого Григория Паламы, о котором он прекрасно отзывался.
Во-вторых, еще в миру, до того, как он стал священником, он был охвачен желанием объединить Восток и Запад и с большим желание и ревностью готовился к этому делу. И хотя он начал рьяно работать над принятием унии, постепенно его охватило «разочарование и богословская безысходность».
В-третьих, соответствующее послание, написанное святым Марком для передачи Папе Евгению IV, в котором есть некоторые фразы о разделенном Теле Церкви и т.д., было написано после уговоров кардинала Иулиана и при больших сомнениях святого, хотя и в целях благополучного исхода переговоров. Но Иулиан не был в восторге от содержания послания, потому что оно осуждало Папу как причину раскола и прибавления Филиокве, и вместо того, чтобы отдать его Папе, передал его Императору, который пришел в ярость и запретил впредь разговаривать архиереям с латинянами, и только благодаря вмешательству Митрополита Никейского избежал наказания святой Марк. Ни при каких обстоятельствах это послание не было зачитано перед Собором.
В-четвертых, святой Марк выражал все богословие Вселенского Собора, Οросы, которые были хорошо ему известны – по всем этим Οросам он ограничил обсуждение с самого начала и привел в замешательство латинян, в результате чего богословский диалог, начавшийся в Ферраре, зашел в тупик, и Собор был перемещен во Флоренцию.
В-пятых, православные представители, включая и святого Марка, подверглись давлениям и угрозам и столкнулись с хитростями и обманом. Даже Иоанн Евгеник пишет, о больших страданиях, не только о настоящих и предстоящих бедах, «но и об отнятии свободы, что как рабы они были заключены». Также он говорит о длительном лишении средств первой необходимости, о «нищете» и «голоде».
В-шестых, во время Собора святой Марк Евгеник боролся за единение с любовью, вносил предложения, которые не были приняты, был борцом, но спокойным. Он искренне искал истину. После Собора его «полемика» «ограничивается в большей мере латинствующими соотечественниками, чем католиками-латинянами».
Профессор Иоанн Кармирис, используя свидетельства историков, присутствующих на Ферраро-Флорентийском Соборе, пишет, что святой Марк и во время Собора считал латинян еретиками.
Марк Евгеник и во Флоренции говорил православной делегации, что «латиняне не только являются схизматиками, но и еретиками; и наша Церковь умалчивала об этом, поскольку они являются родом более сильным, чем мы» (J. Harduin, Acta Consiliorum, Parisiis 1715), и «мы не хотели (те, кто были до нас) торжествовать над латинянами как еретиками, приемля их обращение и творя дружбу к ним» (S.Syropuli, Vera historia unionis non verae, 9,5, p. 256)»[10].
Святой Марк Ефесский, согласно Протоколам и воспоминаниям о Ферраро-Флорентийском соборе, всегда считал латинян еретиками и говорил это православной делегации, но делегация Православной Церкви не хотела об этом публично заявить ввиду тяжелых обстоятельств той эпохи и вела себя по отношению к ним дружественно, надеясь на их возвращение.
Но, конечно, святой Марк Евгений и после того Собора, когда увидел истинное расположение латинян, высказался очень жестко. Известно его послание «всем, находящимся повсюду на земле и на островах православным христианам».
Это послание начинается фразой: «Пленившие нас злым пленением и пожелавшие отвести в Вавилон латинских обрядов и догматов, конечно. Не смогли привести это в конечное исполнение…»[11]. Он считает, что пошел в Вавилон латинских обрядов и догматов и, конечно же, во время Собора были пленные. В другом месте послания он пишет: «Они живут как еретики, мы их избегаем, а потому мы с ними разделились… они суть еретики, а, следовательно, как еретиков мы их отсекаем»[12]. Латиняне – это еретики.
Тех, кто пытается находиться между Православной Церковью и латинянами, то есть «стоящих посредине», из которых одни латинские обряды и догматы хвалят, другие хвалят, но не признают («не могут с ними согласоваться»), а третьи даже и не хвалят вовсе и ведут себя примерно так, как современные экуменисты, он называет «греколатинянами» и советует: «Бегайте их, как бегают от змеи, а они гораздо хуже змей, как христопродавцы и христоторговцы». И ниже пишет о них: «Итак, братие, бегите от общения с ними; ибо они – лживи апостоли, делатели нечестивии, преобразующиеся во Апостолы Христовы»[13].
Профессор Иоанн Кармирис замечает:
«Из-за вышеназванных догматических отличий и отклонений латинян от «правой веры…, и в отношении этого богословия о Святом Духе», Марк Ефесский характеризует их как еретиков; несомненно, что Православная Церковь в ту эпоху и, вероятно, начиная с эпохи крестоносцев считала латинян не только схизматиками, но и еретиками, принимая приходящих от них к Православию через помазание святым миром, также отождествляя их с арианами, македонянами, савваитянами, навацианами и другими еретиками IV века, в соответствии с 7 правилом Вселенского Собора, по сути, ссылаясь на 17 вопрос-ответ Феодора Вальсамона»[14].
Святой Марк Ефесский после Ферраро-Флорентийского Собора 1438-1439 и после того, что он там увидел, говорит не о Западной церкви и даже не о инославной церкви, а о латинянах и еретиках. И странно, что некоторые приписывают святому Марку экуменическое мировоззрение и не понимают правильно, с одной стороны, его благородного отношения к Собору, когда он от имени всей делегации выражает надежду, что собор пройдет во благо Церкви и буде способствовать столь ожидаемому единению, а, с другой же стороны, православное противостояние еретикам-латинянам после этого лжесобора.
Следовательно, избирательное и искаженное понимание некоторыми современными богословами и священниками православной позиции, которой придерживался святой Марк Евгеник на Ферраро-Флорентийском Соборе, является неприемлемым для любой стороны, и антинаучным, если об этом говорят ученые-богословы. Димитрий Кескинис пишет: «Фрагментарный подход, который, к сожалению, культивировался либо намеренно западными «учеными», либо по наивности православными невеждами, является несправедливым по отношению к этому великому богослову Церкви и, по сути, возмущает наше православное сознание»[15].
ΙΙ. Собор 1484 г.
Собор 1484 г. осудил Ферраро-Флорентийский Собор 1438-1439 гг., поскольку к тому времени он уже был отвергнут церковной полнотой.
Этот Собор, названный Вселенским, был созван Патриархом [Константинопольским] Симеоном, и прошел в Святом соборе Богородицы Паммакаристы в два этапа. На первом, то есть в 1472-1475 гг., был издан Орос, публично осуждающий Ферраро-Флорентийский собор, а на втором, в 1484 г., был издан чин для латинян, которые хотят вернуться в Православную Церковь. В этом Соборе принимали участие и представители других Восточных патриархов[16].
Чин был составлен Вселенским Патриархом Симеоном. В заголовке чина значится: «Чин, изданный Святым и Великим Собором, к тем, кто от латинской ереси возвратится ко православной кафолической Восточной Церкви, и к трем святейшим Восточным патриархам, то есть Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому». В этой фразе четко видно различие между Православной Кафолической (Соборной) Церковью и латинскими ересями.
В этом чине говорится о «латинской ереси» и повелевается, чтобы для обращения в Православие пришедший латинянин отрекся «от всех позорных и чужеродных догматов латинян» и «всего, что не согласно с кафолической православной Восточной Церковью» и предал анафеме тех, кто прибавляет Филиокве к Символу Веры. Также в этом чине под формулой вопроса к латинянину, который приходит в Православную Церковь, в действительности предстает Οрос Вселенского Собора 1472-1475 гг.: «Отрекается ли он и никоим образом не признаёт предпоследний Флорентийский Собор в Италии, а также все, чего тот, ошибочно придерживается и злоумышляет против кафолической Церкви?»
В другом вопросе призывают латинян отвратиться «окончательно и от собраний латинян в церквах своих или латинствующих». Здесь под фразой «собрания латинян в церквах своих» очевидно имеются в виду встречи в храмах, без присвоения латинской ереси статуса церковности. Латиняне – еретики, и их собрания в храмах также называются «собраниями в церквах», под которыми не подразумевается Католическая Церковь, как таковая, как утверждают некоторые.
Во всем чине говорится о Православной Кафолической Церкви и латинской ереси. Единственный раз, когда употребляется слово «Церковь» для латинян, имеется в виду место, где собираются латиняне, то есть храм, не в значении «Церковь»[17].
Я считаю антинаучным и даже ложным утверждение некоторых, будто во время Собора 1484 г., который осудил Ферраро-Флорентийский собор, говорится о западных Церквах.
ΙΙΙ. Окружное послание Восточных патриархов 1848 г.
В Окружном послании Восточных патриархов 1848 г., подписанном Патриархами Константинополя Анфимом VI, Александрии Иерофеем ΙΙ, Антиохии Мефодием и Иерусалима Кириллом ΙΙ и архиереями-членами их Священных Синодов, Православная Церковь характеризуется как «Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь, следуя святым Отцам восточным и западным»; в другом месте она называется «Соборной Церковью», как «священною оградою соборной Православной Церкви», «святой соборной Церковью», «православием», точнее, «Православием Соборной и Апостольской Церкви». Еще в одном месте пишется, что «Православие сохранило Соборную Церковь непорочною невестою Жениху ее, – хотя мы и не имеем никакого светского надзирательства».
Западное христианство Старого Рима, напротив, характеризуется как «папизм», который посягает «на мир Церкви Божией», и все, кто находится под властью Папы и выступает «по своей обычной вражде против Православия», зовутся «папистами». На Западе с ересью вошел «яд обновленчества». Церковь Древнего Рима, прежде чем отколоться от Православной Соборной Церкви, называлась «Римской Церковью», а ныне на ее месте находится «папизм», получивший свое название, очевидно, из-за теорий о главенстве и непогрешимости Папы; один раз мы находим название «Романская Церковь», которая противопоставляется древнеримской Церкви. Изредка папизм упоминается, как «Церковь Рима» и «Западная Церковь», без присвоения ему церковного статуса.
Западные отсеклись от Православной Церкви, но «прежде уклонения своего от православия в ереси исповедовали ту же веру». В действительности же они называются еретиками.
Также говорится о том, что в сию святую ограду Христа, Православную Церковь, вторглись «волцы тяжцы». В сию святую ограду Православной веры, в которой «пастыри ее, ее честное пресвитерство и лик монашеский сохраняют древнюю неукоризненную степенность первых веков Христианства», «вторгались и вторгаются, как видим, «волцы тяжцы». Далее Восточные патриархи призывают верующих почувствовать «скорбное чувство Матери, любящей детей своих, и детей, любящих Мать свою, когда дерзкие и злонамеренные хищники всячески стараются ее отвести в рабство, или их вырвать из матерних объятий».
Выражения, которые употребляют Восточные патриархи для характеристики латинян, очень резкие. Также важным является то, что в этом Окружном послании сообщается о том, что наши святые Отцы учат нас, «чтобы мы не по престолу судили о православии, но о самом престоле и сидящем на престоле – по Божественным Писаниям, по Соборным уставам и определениям, и по Вере, всем проповеданной, т.е. по православию непрерывного учения (Церкви)». Это значит, что православие не происходит от святого престола, а мы судим престол и сидящего на престоле на основе всей церковной традиции.
Также важным является замечание Восточных патриархов, что кафедры всех западных епископов остаются пустыми, поскольку ожидается возвращение отпавших пастырей со своими паствами. Сказано следующее: «…и каноническая первенствующая кафедра Его Блаженства и кафедры всех епископов запада остаются праздными и незанятыми; ибо Соборная Церковь, ожидая, конечно, обращения отпадших пастырей с их паствами, не определяет на оные новых святителей, посредством праздного наречения, когда они на самом деле заняты другими, дабы не унижать священства».
Это веский аргумент, что, хотя они и зовутся «Западными Церквами», но подразумеваются престолы, которые были православными прежде, и сейчас не заняты епископами, то есть находящиеся ныне на престолах не признаются Православной церковью, и ожидается возвращение отпавших пастырей вместе с их паствами. Это значит, что не дается церковность еретикам, которые несправедливо владеют старыми Православными Церквами[18].
Использование слова «Церковь» для христиан, не являющихся Ее членами, в основном, имело место в ХХ веке из-за Обращения Вселенского патриарха 1920 г.
Поэтому антинаучно и обманчиво говорить о том, что даже в таком важном документе Восточных патриархов с их Синодами пишется, что «римокатолики» – это Церковь. Из-за этого я поместил в Протоколы Собора свое возражение.
б) Антиправославная теория «инославных Церквей»
Стоит отметить, что после подачи нового предложения делегацией Элладской Церкви (хотя делегация и не имела полномочий от Архиерейского собора вносить изменения в его решения) и после признания этого решения другими Поместными Православными Церквами, последующие экклезиологические решения нашего Архиерейского собора, по сути, не были поддержаны, за исключением некоторых мелочей, которые я привел в другой своей статье.
Окончательное предложение нашей Церкви по 6-му пункту было следующим:
«Православная Церковь признает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий…».
Я еще не знаю точно, кто был автором этого нового предложения, возникшего в ночь с пятницы на субботу. Кто бы это ни был, совершенно очевидно, что лицо, оказавшее содействие этой идее, не знает догматов Православной Соборной Церкви, как будет показано далее.
После выдвижения нового предложения не было дано достаточного времени, чтобы оно было изучено и оценено нашей делегацией. Решение было принято в течение нескольких минут в напряжении и без обсуждения вопроса по сути. Оказалось, что некоторые архиереи знали о содержании нового предложения еще до того, как Архиепископ объявил о нем присутствующим членам нашей делегации, хотя я в тот момент слышал его впервые. Также, в письменном виде сообщалось, что содержание предложения соответствует духу решения нашего Архиерейского собора и в итоге представлено как победа нашей Церкви.
Обоснование решения следующее:
«Приняв эту поправку, мы достигнем соборного решения, которое – впервые в истории – сведет исторические рамки отношений с инославными не к их существованию, а ТОЛЬКО к их историческому наименованию инославными христианскими Церквами и конфессиями. Экклезиологические последствия этого изменения очевидны. Они не только никоим образом не оказывают негативного воздействия на вековое православное предание, но напротив, явным образом защищают православную экклезиологию».
В пресс-релизе Элладской Церкви за тот день (25.06.2016) было высказано мнение, что Делегация нашей Церкви предложила новую поправку, «отражающую (sic) дух Архиерейского собора».
Однако, это новое предложение, поданное большинством нашей Делегации, во-первых, далеко отстоит от единогласного решения нашего Архиерейского собора, а с другой стороны, – является еретическим и антиправославным.
Ι. Некорректная формулировка предложения.
Новое предложение, сформулированное представителями Элладской Церкви, за исключением меня, проблематично по следующим моментам:
Прежде всего, новое предложение исказило и другое слово из решения Архиерейского собора. Архиерейский собор заменил первоначальную формулировку «признает существование» на глагол «знает», тогда как в новом предложении он был трансформирован в «принимает». Конечно же, эти два глагола – знать и принимать – имеют разную смысловую нагрузку, это совершенно очевидно. Следовательно, есть четкое различие между решением Архиерейского собора и этим моментом.
Кроме того, слово «существование» было заменено на слово «наименование», как будто имя не является выражением существования. Нет наименования без существования, так как в таком случае мы пришли бы к некоему экклезиологическому номинализму. Подобные вещи недопустимы не только в области экклезиологии, но и в других областях, например, в национальных вопросах, поэтому Греция отказывается признать название «Македония» для Республики Скопье, хотя это название и используется Республикой Скопье много лет, а Кипр отказывается признать «Турецкую Республику Северного Кипра», хотя прошел уже значительный период времени с момента захвата этой территории.
Также было выражено мнение, что «христианские инославные Церкви» − это историческое наименование, хотя оно и не являлось устойчивым и не упоминалось в исторических текстах регулярно. Есть различные произведения, в которых группы лиц, находящихся вне Церкви, называются по икономии «Западными Церквами», но уж никак не «инославными Церквами». Слово «инославный» означает «еретический», и поэтому ни римо-католики, ни протестанты не называют себя «инославными». Конечно, встречается и обратное (о чем свидетельствуют их официальные документы). Но в любом случае эта фраза является дипломатической, а не богословской, представляя собой насмешку, как над православными, так и над инославными.
ΙΙ. Концепция Лукариса о заблудшей Церкви
Концепция о существовании «инославной» или, другими словами, заблудщей Церкви, описанная в «Восточном исповедании христианской веры» Лукариса, подверглась сильнейшей критике, поскольку Церковь не заблуждается, а если какая-либо христианская группа заблуждается, то это уже не Церковь.
«Восточное исповедание христианской веры», похоже, было составлено кальвинистами в их полемике против латинян, но приписано Патриарху Кириллу Лукарису и опубликовано под его именем. «Исповедание» Лукариса было осуждено Соборами XVII века.
Среди прочего, в этом «Исповедании» написано: «Ибо не подлежит сомнению, что Церковь в земном ее состоянии может заблуждаться и вместо истины избирать ложь»[19].
Константинопольский Собор 1638 г. предал анафеме Патриарха Кирилла за его взгляды, что Церковь может совершать грех и заблуждаться и выбирать ложь вместо правды[20].
То же решил и Собор в Константинополе и Яссах в 1642 г., который провозгласил «чуждым» «нашей восточной и апостольской Церкви Христовой» все, что содержится в «Исповедании», преподнесенном от имени Патриарха Кирилла, в котором, кроме всего прочего, смешивается «земная и небесная Церковь», и в котором устанавливается возможным, чтобы Церковь грешила[21].
Итак, как мы можем считать Церковь еретической ветвью и, к тому же, называть Ее инославной, то есть заблудшей Церковью? Эта дилемма совершенно ясна: существует либо Церковь без каких-либо еретических учений, спасающая людей, либо еретическая группа, которая не может называться Церковью. То, что два этих слова – инославная и Церковь – соединяются в одно словосочетание, в котором одно слово является эпитетом другого, – явление неправильное и представляющее собой насмешку как над инославными, так и над православными.
ΙΙΙ. Протестантская концепция об онтологическом единстве и историческом разъединении Церкви, а именно о невидимой и видимой Церкви
Новая фраза, предложенная нашей Церковью и с восторгом, даже с аплодисментами, принятая всеми другими присутствующими Церквами, красной нитью проходящая через весь документ, является чисто протестантской и выражает «несторианскую экклезиологию». Эта характеристика может показаться слишком сильной, но оно совершенно объясняется тем, что будет сказано далее.
В окончательном варианте документа, за который проголосовали все наши Предстоятели, в том виде, как было предложено нашей Делегацией, сказано:
«Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено. Тем не менее Православная Церковь признает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий…».
Нужно провести небольшой анализ, чтобы показать еретический и антиправославный характер этой фразы.
Прежде всего, что значит «онтологическое единство»? Слово «онтология» относится к теории идей Платона и Аристотеля, и, возможно, именно эта формулировка была выбрана для того, чтобы показать действительное, а не кажущееся единство Церкви. Подобный подход мы находим в протестантских теориях о Церкви.
Затем делается косвенное, но четкое различие между Церковью и Православной Церковью. То есть, говорится, что единство по настоящей, действительной природе Церкви «не может быть нарушено», «тем не менее Православная Церковь признает историческое наименование…». Кажется, что Церковь, единство которой не нарушается, − это что-то одно, а Православная Церковь и «христианские инославные Церкви», которые разделены, − что-то другое. Это напоминает мне принцип феноменологии ХХ-го века, которая изучает предметы такими, как они представляются в сознании, обособленно от любых идей, образов и суждений, сформированных вокруг них. То есть, они видят вещи такими, как они представляются людям, и таким образом пытаются постичь их суть.
Однако, это, в основном, относится к теории о невидимой Церкви и видимой разделенной Церкви, которая распространилась в протестантском мире, и проявляется в текстах Всемирного Совета Церквей.
Чтобы объяснить данное явление, следует упомянуть о том, что Реформаторы после своего отделения от Папы захотели определить, что такое единство Церкви, и охарактеризовать многочисленные группы христиан, существующие на местах, по отношению к Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Как можно понять, в то время существовала острая экклезиологическая проблема по поводу самоназвания отколовшихся христианских групп. Так и была создана теория о невидимой и видимой Церкви.
В этой перспективе единство невидимой Церкви представляется данностью: везде находятся ее члены, которые известны одному лишь Богу; они – как огни мегаполиса, которые, хотя и существуют, но видны только вечером, когда зажжется свет и осветится темнота. Так понимается единство невидимой Церкви сторонникам данной теории – при том, что все видимые исторические Церкви внешне разделены.
Итак, разделение между онтологическим единством Церкви и историческим наименованием и существованием инославных Церквей отсылает нас к этой протестантской теории, которая неприемлема с православной точки зрения. Поскольку в православной экклезиологии Церковь является одновременно и невидимой, и видимой, и не существует раскола между этими двумя формами Церкви. Церковь – это «Союз неба и земли». Святой Златоуст замечает.
«О, дарования Христовы! На небе славословят ангельские воинства; на земле люди, в церквах составляя лики, подражают такому их славословию; на небе серафимы взывают Трисвятую песнь; на земле множество людей возносит ту же песнь; составляется общее торжество небесных и земных существ, одна благодарность, один восторг, одно радостное ликостояние. Оно устроено неизреченным снисхождением Господа; оно составлено Духом Святым; гармония звуков его согласована благоволением Отца; свыше оно имеет ритмичность членов и, движимое Троицею, как бы некоторым плектром, производит усладительную и блаженную мелодию, ангельскую песнь, непрестанную гармонию. Вот – следствие здешнего усердия; вот – плод нашего собрания![22]»
В частности, Жан Кальвин в своей книге «Наставление в христианской вере» (1536) закладывает фундамент различия между невидимой и видимой Церковью. Невидимая Церковь обращается к тому факту, что только Бог знает, кто истинные члены тела Его, то, что люди не могут констатировать с уверенностью. Он пишет: «Бог чудесным образом хранит свою Церковь, пряча ее». Параллельно он говорит о «видимой Церкви», «такой, как ее видят заблуждающиеся люди».
Более ясно о различии между невидимой и видимой Церковью выражается Ульрих Цвингли в эссе «[Маленький и ясный] отчет о христианской вере» (1531).
В 6-ой Главе «Отчета» под заголовком «Церковь» говорится о видимой и невидимой Церкви. Согласно мнению автора, видимая Церковь – это та, которая спускается с небес, которая признает и объемлет Бога, просвещаемая Духом Святым. «К этой Церкви относятся все те, кто верует на всей земле». Невидимой называется Церковь «не потому, что верующие невидимы, а потому, что те, кто верит, не видны глазам людей. Верующие известны только Богу и самим себе».
Далее он пишет, что видимой Церкви принадлежит «не Папа Римский и все остальные, носящие тиару, а все те по всему миру, кто были объявлены христианами (имеется в виду, с помощью крещения). Среди них находятся все те, кто называется христианами по имени, пусть даже ошибочно, поскольку в них нет никакой веры. Следовательно, некоторые люди, которые по внешним признакам принадлежат видимой Церкви, не являются членами избранной и невидимой Церкви»
Владимир Лосский, обращаясь к этому протестантскому учению, пишет, что такое восприятие – это «экклезиологическое несторианство», так как в учении о Церкви видны все христологические ереси. Также существует и противоположная концепция, которая характеризуется как «экклезиологическое монофизитство». О первом случае он пишет:
«Так мы видим возникновение экклезиологического несторианства — заблуждения тех, кто разделяет Церковь на две различные сущности: на Церковь небесную, невидимую – единственно истинную и абсолютную, – и на Церковь, или, вернее, церкви земные, несовершенные и относительные, блуждающие в потемках и представляющие собою человеческие общества, пытающиеся в меру своих возможностей приблизиться к трансцендентному совершенству»[23].
Никос Мацукас, комментируя эту точку зрения протестантов, пишет:
«Церковь Христова никоим образом не может восприниматься как отождествляемая с протестантскими сообществами. Эту точку зрения безоговорочно принимают все протестантские богословы. Церковь Христова – это нечто более широкое и универсальное. Поэтому никогда не говорят о выходе из Церкви. Они не знают ее границ и никогда не рискуют сказать о своем брате, осужденном Церковью, что он вне ее. В данном случае невидимая Церковь, которая по протестантскому богословию коренным образом разнится с Церковью видимой, непобедимо господствует в мыслях и жизни протестантов… Во всяком случае, господство невидимой Церкви во всех людских делах и исторических событиях подрывает важность видимой. Поэтому и впоследствии, и в наши дни протестанты очень комфортно могут говорить о многих разделенных видимых Церквах и только об одной невидимой. От этого принципа происходит теория ветвей, которая развилась в лоне современного экуменизма. Несмотря на то, что сегодняшний протестантизм прошел несколько эволюционных этапов и может легко адаптироваться, похоже, что он проявляет особую симпатию к учению о радикальном различии и дифференциации между невидимой и видимой Церковью»[24].
Следовательно, мнение, что по онтологической природе Церкви ее единство не может быть нарушено, но по историческому наименованию существуют и другие христианские инославные церкви, не находящиеся в общении с ней, отражает данное протестантское учение о невидимой и видимой Церкви. Это основа теории ветвей, то есть то, что все христианские Церкви, включая и Православную Церковь, являются ветвями одного дерева и все ищут единства друг с другом. Суть этой концепции заключается в том, что невидимая Церковь – едина, тогда как видимые Церкви разделены и имеют заблуждения.
О. Иоанн Романидис учил:
«Церковь и невидима, и видима, то есть Она состоит из подвизающихся на земле (воинствующая Церковь) и из пребывающих на небесах, то есть в славе торжествующего Бога (Церковь торжествующая). В среде протестантов господствует мнение, что Церковь является только невидимой, а таинства Крещения и Божественной Евхаристии – это всего лишь символические действия и что только Бог в действительности знает ее членов. Православная Церковь, напротив, подчеркивает и видимый аспект Церкви. Вне Церкви нет спасения»[25].
Следовательно, новое предложение, поданное на Крите большинством нашей Делегации, является проблематичным и антиправославным.
IV. Экклезиологические вопросы
И, наконец, не имеют оснований восторженные речи некоторых, произнесенные после подачи нового предложения большинством Делегации Элладской Церкви и его принятия всеми другими Церквами, о том, что впервые христиане, находящиеся вне Церкви, рассматриваются на соборном уровне не с богословской, а только с исторической точки зрения.
И это потому, что, помимо прочего, данный документ имеет не богословский, а главным образом дипломатический характер. Он порождает целый ряд острых противоречий относительно того, что представляют собой христиане Востока и Запада, не являющиеся членами Православной Церкви. Возникает множество вопросов:
Христиане, не являющиеся членами Православной Церкви, принадлежат обычным Церквам или инославным? Что означает «инославные Церкви», если не еретические? И тогда почему они продолжают называться «Церкви-сестры»? Почему в другом месте документа они называются просто «прочие христиане» или «остальной христианский мир»? Почему в одном и том же тексте в другом месте они характеризуются как «неправославные Церкви и конфессии», которые отклонились от истинной веры Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви? В конце концов, это «инославные Церкви», «прочие христиане», «неправославные Церкви и конфессии», которые отклоняются от веры Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви? Как объясняются все эти разные фразы в одном тексте, и как этот текст может иметь богословскую идентичность? Разве не должен этот документ иметь единую терминологию, чтобы характеризовать христиан, не являющихся членами Православной Церкви? Разве не должно было содержание документа соответствовать его названию?
То же можно заметить и в отношении единства Церкви. В одном месте говорится, что единство Церкви не может быть нарушено; в другом – что Православная Церковь встречает трудности на пути диалога с прочими христианами «к общему пониманию предания древней Церкви»; в третьем – что Всемирный Совет Церквей вместе с другими межхристианскими организациями «исполняют важную задачу в деле продвижения единства христианского мира»; в четвертом – что православная Церковь сознает, что «движение за восстановление единства христиан принимает новые формы…». Что из всего этого имеет силу? Единство Церкви – это данность или его необходимо найти?
По крайней мере, то, что я могу сказать, – этот документ не только не является богословским, но он вместе с тем неясный, не имеющий четких перспектив и основ, дипломатический. Как уже было сказано, он отличается дипломатической креативной неясностью. И как дипломатический документ он не устраивает ни православных, ни инославных. Я не могу понять, как его примут другие христиане, которых называют одновременно «инославными», то есть еретиками, «прочими христианами» и «братьями», или одновременно говорят об «инославных Церквах» и «Церквах-сестрах».
Все эти проблемы присутствуют в данном документе, потому что он не был готов к принятию решения по нему и подписанию. Чего стоил один тот факт, что правка, как греческого текста, так и его переводов на другие языки, проводилась до позднего вечера субботы 25 июня.
Здесь следует вспомнить слова Марка Ефесского: «Никогда, о человек, то, что относится к Церкви, не исправляется чрез компромиссы: нет ничего среднего между Истиной и ложью, но как находящийся вне света, по необходимости, будет во мраке, так и немного отступивший от Истины, предоставлен подлежать лжи, если будем говорить правду»[26].
V. Всемирный Совет Церквей
Эти вопросы имеют отношение ко Всемирному Совету Церквей (ВСЦ). В частности:
В 19-ом пункте документа под названием «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», принятого Критским Собором, говорится об экклезиологических предпосылках Торонтской декларации (1950), которые, как написано, «имеют основополагающее значение для участия православных в Совете», а в п. 17 того же документа говорится об «утвержденных критериях», предложенных Специальной комиссией в ответ на «поручение Межправославной встречи в Салониках (1998)».
Относительно первой темы пункта 19, я прочитал решение Центрального Комитета ВСЦ в Торонто на английском и греческом языках и убедился, что кроме пункта, о котором говорится в документе, есть и другие пункты, которые не могут быть принятыми православной стороной. Среди прочего говорится, что ВСЦ включает Церкви, которые верят, что Церковь по существу невидима, и Церкви, которые верят, что видимое единство Церкви – существенно; [что существует] различие между видимым телом и мистическим телом Церкви; что за очень небольшими исключениями Церкви принимают, что Крещение, выполненное другими Церквами, действительно; что Церкви-члены ВСЦ признают в других Церквах «элементы истинной Церкви», «следы Церкви», и на всем этом основывается экуменическое движение; что все Церкви признают, что «существуют члены Церкви extra muros (вне стен), что они aliquo modo (равным образом) принадлежат Церкви и что даже существует «Церковь вне Церкви» и т.д. То есть, несомненно, во ВСЦ господствует антиправославная концепция о невидимой и видимой Церкви, которая опровергает всю православную экклезиологию.
Что касается второго вопроса, что в п. 17 упоминается решение Специальной Комиссии, и там есть проблема. Известно всем, кто занимается данной тематикой, что в Салониках состоялась Межправославная встреча (29 апреля–2 мая 1998) по теме «Оценка новых фактов в отношениях между православием и экуменическим Движением», во время которой делегаты всех Православных Церквей предложили перед лицом Ассамблеей ВСЦ в Хараре, чтобы «ВСЦ претерпел радикальную перестройку для того, чтобы создать возможность более адекватного участия православных». Таким образом, было предложено совершить изменения в сфере богослужений, общих молитв и процедуре голосования. Было заявлено, что если не произойдет радикальных изменений, «вероятно, другие Православные Церкви тоже выйдут из ВСЦ, как это сделала Грузинская Православная Церковь».
После данного предложения Православных Церквей Генеральная Ассамблея ВСЦ в Хараре в Зимбабве предложила создать Специальную комиссию для изучения вопроса, итоговый отчет которой был почти единогласно принят во время заседания Центрального Комитета ВСЦ в 2002 г.
Если кто-либо прочитает этот документ Специальной комиссии, который подписали и наши делегаты, по вопросам экклезиологии, общей молитвы, евхаристического богослужения, по способу принятия решений по принципу консенсуса и т.д., он удивится.
В этом документе говорится о «конфессиональной» и «межконфессиональной» общей молитве на заседаниях ВСЦ, и благодаря этим молитвам «Церкви продвигались по пути к единству, а некоторые даже достигали соглашений о «полном общении»; о евхаристическом богослужении, которое проводится «содружеством Церквей ВСЦ»; о том, что «некоторые Церкви приглашают к «священной Трапезе» всех любящих Бога», о «принимающих Церквах», которые действуют сообща и т.д. Всеми признан тот факт, что «Богослужение составляет центр нашей христианской идентичности. В то же время в богослужении мы видим и все свое несовершенство. В экуменической среде общая молитва может быть источником и радости, и печали»; говорится об «инклюзивном языке» в общем богослужении; о том, что «объединенные одной паломнической целью духовного пути, мы как равные участвуем в межконфессиональной общей молитве» о «содружестве Церквей ВСЦ» и т.д.
Все, что в кавычках, приводится в утвержденных текстах документов Специальной комиссии ВСЦ и в действительности выражает протестантскую позицию о невидимой и видимой Церкви. И решения Специальной комиссии, одобренные ВСЦ, попали в п. 17 документа, утвержденного Критским Собором.
Совершенно верной является точка зрения Преосв. митрополита Перистерийского Хризостома, высказанная на Заседаниях Третьего Предсоборного Всеправославного Совещания (1986 г.), когда обсуждался документ об отношениях Православной Церкви с остальным христианским миром, и, конечно же, по вопросу ВСЦ. Он сказал:
«Святой и Великий Собор должен заняться и решить, будет ли приемлемым для нашей Православной Церкви, и насколько, возвращение к старой системе отдельных деклараций. Поскольку сегодня документы ВСЦ – и православные, и протестантские, и какие угодно. Это синкретические документы, которые удовлетворяют всех и не удовлетворяют никого. Смиренно полагаю, что мы послужим больше единству Церквей с помощью православной догматической декларации»[27].
Я не буду писать более по этому вопросу, а проанализирую его в другой своей статье. Необходимо отметить, что, к сожалению, когда Архиерейский собор в мае 2016 г. решил большинством голосов остаться членами ВСЦ, он не был полностью информирован о начале, развитии и сегодняшнем положении в ВСЦ. Думаю, что когда-то должно произойти основательное разъяснение того, что такое ВСЦ.
