Обширный анализ, доступныпониманию, без "афинейских плетений"
Существенные проблемы
Святого и Великого Собора
Τά οὐσιαστικά προβλήµατα
µέ τήν Ἁγία καί Μεγάλη Σύνοδο
(внесение предложений церковной иерархии, май 2016 г.)
Преосвященнейшего Митрополита Навпактского и Св. Власия Иерофея
ΤΡΕΙΣ ΕΠΙΣΤΟΛΕΣ ΠΡΟΣ ΤΗ ΔΙΣ ΓΙΑ ΤΗ ΜΕΓΑΛΗ ΣΥΝΟΔΟ
Святой и Великий Собор, который должен состояться в июне 2016 года на Крите, был «чаяниям» многих, кто мечтал о нем, готовился, устал, и теперь близок к его созыву. Вопрос в том, является ли этот Святой и Великий Собор тем, которого ждали мечтавшие о нем. Об этом пишется и говорится многое, одни изъявляют свою радость, потому что, наконец, наступил этот желанный час, другие изъявляют глубокую озабоченность, довольно сильные сомнения, а третьи испытывают полное разочарование. В этом отношении я ограничусь лишь несколькими замечаниями.
1. Собор Предстоятелей
Предстоящий Собор был охарактеризован как Святой и Великий Собор Православной Церкви, но в действительности это будет Собор Предстоятелей Православных Церквей. Эту точку зрения я основываю на том, что все критические решения были приняты Предстоятелями Православных Церквей. 6-9 марта 2014 года в Константинополе Предстоятели приняли решение о созыве Святого и Великого Собора в июне 2016 года и определили его тематику. 27-28 января 2016 года Предстоятели в Шамбези близ Женевы проголосовали в отношении Регламента его работы (за исключением представителей Антиохийского Патриархата) и в отношении подготовленных Комиссиями текстов, за исключением текста по одному вопросу, который не был подписан представителями двух патриархатов (Антиохийского и Грузинского). До начала Святого и Великого Собора Предстоятели подпишут Послание Священного Синода, которое будет составлено одним представителем от всех Православных Церквей.
Программа работы Святого и Великого Собора будет составлена Предстоятелями.
Наконец, тексты в их окончательном виде будут утверждены и подписаны Предстоятелями Православных Церквей. Таким образом, как видно из всего вышеизложенного, этот Собор будет представлять собой, главным образом, Собор Предстоятелей Православных Церквей. И это является общепринятым, потому что до настоящего момента присутствие Патриарха Антиохийского Иоанна было недостаточным, либо он вовсе отсутствовал, и его участие в работе Святого и Великого Собора пока вызывает сомнения. Из этого следует, что Собор не является Собором всех Предстоятелей. Теоретически, конечно, предполагается, что Предстоятели изъявили или изъявляют решения этих Соборов. Это теоретически. Но, тем не менее, несмотря на то, что устройство Православной Церкви является соборным, по многим вопросам решения не принимаются Соборами.
Я недостаточно осведомлен о том, что происходит в других Православных Церквях, но мне очень хорошо известно, что происходит в нашей собственной Церкви. Что касается решения о созыве Святого и Великого Собора, принятого в марте 2014 года, текстов, подписанных в январе 2016 года, не было испрошено мнение Иерархии Элладской Церкви, эти вопросы не обсуждались во время ее заседаний. В отношении остального, включая и Послание Святого и Великого Собора, я не знаю, будет ли согласие и решение нашей Иерархии. Таким образом, предстоящий Святой Собор представляет собой Собор Предстоятелей, а не Святой и Великий Собор Православных Церквей. Кроме того, следует подчеркнуть, что я испытываю абсолютное уважение к Его Святейшеству Архиепископу Афинскому и всея Греции Иерониму, который руководит Церковью Греции с уважением к ее соборному устройству, который выслушивает мнения Иерархов и всегда соглашается с решениями Иерархии, не пытаясь ею манипулировать.
Но существует Патриаршее письмо, которое было направлено Церкви Греции 30 сентября 1999 года, в соответствии с которым Церковь не имеет своего Предстоятеля, а ее Предстоятелем является Священный Синод. Может, это можно интерпретировать как выход, или иначе? В конце концов, любые результаты этого Святого Собора будут решениями Предстоятелей Православных Церквей.
2. Обход Великих Соборов
Этот Собор был запланирован и подготовлен как Вселенский собор, впервые было предложено созвать его еще в 1923 году в связи с исполнением 1600 лет со дня созыва Первого Вселенского Собора. На обсуждение было вынесено около ста (100) вопросов, возникших в течение всего периода второго тысячелетия, в связи с отколом западной части Римской империи (8-11 века), распадом западного христианства (15 век), распространением различных идеологических течений, таких как просвещение, романтизм, германский идеализм, экзистенциализм, а также и в связи с обмирщением самого христианства.
В конце концов, все это видение «Отцов» этой идеи привело к тому, что будет созван не Вселенский Собор, а Святой и Великий Собор, который до сих пор не определился со своей идентичностью, на который вынесены всего лишь шесть вопросов, вялых, несвоевременных, без особой целенаправленности, причем некоторые из них отделены от традиции Отцов. Я слышал и читал о том, что многие утверждают, что Святой и Великий Собор не созывался около 1200 лет, и он созывается впервые после такого длительного периода. Это вызывает серьезную озабоченность у всех, кто имеет дело с богословской литературой и традицией Церкви.
Такие утверждения создают впечатление, будто существует некий экклезиологический пробел после Седьмого Вселенского Собора, который должен быть заполнен, в то время, как были созваны Великие и важные Соборы, такие, как Великий Собор при Фотии Великом (879-880 гг.) и Великий Собор при Святителе Григории Паламе (1341-1351 гг), а также важные Соборы, имевшие место в период с 15-го по 18-й век, на которых были приняты ключевые решения. Таким образом, создается впечатление, что обходятся и маргинализируются все эти важные соборы. Это я это считаю «оскорблением» с нашей стороны наших святых Фотия Великого, святого Симеона Нового Богослова, святого Григория Паламы, святого Каллиста и Филофея Коккина, Константинопольских патриархов, Святого Марка Эфесского и всех восточных православных патриархов, в период с 15-го по 18-й век. Конечно же, эти святые не могут быть оскорблены, так как их учения получили вселенский авторитет, решение Девятого Вселенского Собора (1351) было включено в Синодики Православия и читается в первое воскресенье Великого поста, но это оскорбление, нанесенное нам самим, и наш собственный отрыв от православной традиции.
Кажется, что этот Собор является началом новой эпохи нашего экклезиологического отдаления от богословия и терминологии Вселенских и Всеправославных Соборов, начиная от Седьмого Вселенского Собора.
Таким образом, будет представлено, что существует некий «пробел в памяти», «духовный Альцгеймер» в Православной Церкви. Иначе нельзя объяснить некоторые моменты в подготовленных текстах, равно как и толковательный анализ их сторонников. Кажется, что это неудачная имитация Второго Ватиканского Собора. Идея Святого и Великого Собора возникла с попыткой созыва Второго Ватиканского Собора. Точно так же, как и «новая экклезиология», разработанная Вторым Ватиканским Собором, в которой от понятия «исключительности» он перешел к понятию «содержательности» или «крещальному богословию», некоторые моменты в подготовленных для Святого и Великого Собора текстах напоминают «новую экклезиологию» и в Православной Церкви, поскольку признаются Таинства и вне Православной церкви.
3. Недостаточная подготовка
Что касается нас, то мы убеждаемся в том, что наша Церковь не подготовлена надлежащим образом к этому Собору. При этом она является Церковью с высоким богословским потенциалом, живым монашеством и хорошо организованной церковной жизнью. Располагая всем этим, наша Церковь готовит на богословских факультетах богословов и священнослужителей других Поместных Церквей, излучает свое сияние по всей вселенной через богословские и пастырские тексты и многое другое. Но в отношении редактирования текстов, которые будут подписаны на Святом и Великом Соборе, подготовка была недостаточной, и отсутствуют соборные решения. В марте 2014 г. на Собрании Предстоятелей Поместных Православных Церквей в Константинополе было принято решение о созыве Святого и Великого Собора в июне 2016 года, а также Комиссией было принято решение обнародовать уже подготовленные тексты. С того момента по настоящее время они должны были быть обсуждены на заседаниях Иерархии, должны были быть даны направляющие указания нашим представителям, которые привели бы к окончательной редакции тексты, должны были состояться дискуссии в Духовных школах, на собраниях духовенства и мирян для изложения предложений нашей Церкви, чтобы провести их к окончательной версии. Однако все мы, Иерархи, были в полном неведении и получили окончательные тексты, уже подписанные Предстоятелями Православных Автокефальных Церквей в январе в Шамбези близ Женевы и переданные Святому и Великому Собору.
И сейчас мы пришли к обсуждению этих текстов, когда существует очень небольшая вероятность для их исправления. У меня в руках предложения-доклады представителей нашей Церкви, направленные Специальной Межправославной Комиссии по пересмотру текстов, которые представлены Постоянному Священному Синоду 2014-2015 года. Кроме того, у меня имеются выписки из Протоколов заседаний Постоянного Священного Синода. Наши представители своими Отчетами заверили нас, что тексты не имеют никаких проблем. Кроме того, Постоянный Священный Синод распространил отчеты и тексты среди Архиереев с целью их информирования, при этом в протоколах не было видно, что имели место обсуждения или давались рекомендации в отношении возможных изменений или дополнений, за исключением одного момента, когда было принято решение в отношении нескольких словесных корректировок. На заседании Иерархии в 2009 году в отношении диалога с римокатоликами было решено: «1. Установлена необходимость более полного информирования Священного Синода по этим важным вопросам. Кроме того, заявлено, что отныне будут доводиться до сведения Иерархии все этапы диалогов, в противном случае ни один из текстов не будет являться обязательным для Церкви. В любом случае в этом заключается синодальное устройство Церкви...
Текст Равенны и текст, который предстоит обсудить на Кипре, должны быть обсуждены и одобрены поместными Автокефальными Церквами, следовательно, и Церковью Греции, принимающей решения в соответствии с ее синодальным устройством. На практике это означает, что предъявление «свершившихся фактов» станет невозможным без синодального решения Иерархии.
Иерархи являются хранителями православной традиции, как это было признано ими при их посвящении в епископы. (Пресс-релиз Иерархии, 16.10.2009 г.). Если это было сказано в отношении текста Равенны, то же самое, и даже больше, должно было произойти и в этом случае, поскольку речь шла о подписании текстов, обязательных для всей Православной Церкви. Поэтому еще в прошлом году необходимо было немедленно созвать Иерархию нашей Церкви, тексты должны были быть изучены всеми Первосвященниками, которые должны были сделать конкретные предложения и принять решения. Это было сделано другими Православными Церквями, насколько мне известно.
Поэтому то, что происходит сегодня, должно было произойти до подписания этих текстов шестью Предстоятелями Православных Церквей в Шамбези близ Женевы в январе 2016 года. Мы должны были выслушать мнения Богословских Школ и Духовных Академий, а также священников, монахов и мирян. Серьезность всякого Синода связана с серьезностью, с которой мы относимся к рассматриваемым вопросам.
К сожалению, мы, Епископы, ограничиваемся лишь пастырским служением со ссылкой на социологию, а богословские вопросы мы оставили тем, кто выдает себя за «экспертов». По крайней мере, в этот «последний», «двенадцатый час», давайте проявим высокое чувство ответственности с точки зрения церковной морали и богословской терминологии, давайте избегать эмоциональной «чувствительности» и различных церковных соображений. Значение имеет не то, кто будет представлять нашу Церковь на этом Соборе, а то, что будет поддерживать наша Церковь позициями, которые представит на нем.
Как следствие, нынешний созыв Иерархии имеет важное значение, потому что мы должны согласиться с решением Постоянного Священного Синода, и в действительности принять решение о позициях, определяемых нашей традицией или же под влиянием современного восприятия, отдаленного от языка и духа всех Вселенских и Всеправославных Соборов второго тысячелетия. В этом и заключается наша задача. Мы должны понимать, что это касается не только текстов по шести вопросам, ибо ключевое значение имеет послание, которое будет составлено и зачитано в начале заседания Святого и Великого Собора.
Было сказано, что даже если на Святом и Великом Соборе не будут обсуждены и не будут приняты решения по различным вопросам, наиболее важным является Послание, которое будет распространено по всему миру. Таким образом, мы выбрали Митрополита, который будет представлять нас при составлении Послания. На данный момент мы должны были быть осведомлены о его содержании или основных и ключевых моментах, которые будут включены в него, и принять соответствующее решение. Насколько мне известно, уже готовится этот текст, который будет доработан Специальной комиссией, которая проведет свое заседание на острове Крит за неделю до созыва Святого и Великого Собора, который будет подписан Предстоятелями Православных Автокефальных Церквей и станет ключевым посланием этого Собора. Вопрос в следующем: «Иерархия Церкви Греции не узнает об этом тексте, его содержание не будет доведено до ее сведения, раз он так важен?»
Я, по крайней мере, как, надеюсь, и многие другие братья, никого не уполномочиваю составлять и подписывать такой текст, если заранее не прочту его.
Я предлагаю добавить в Послание следующий абзац: «Святой и Великий Собор является продолжением Вселенских Соборов первых восьми веков и Великих Соборов при Фотии Великом, при Святителе Григории Паламе и последующих Соборов Восточных Патриархов». Именно эти вопросы являются ключевыми, а не то, кто будет присутствовать на этот Соборе, и кто откажется присутствовать на нем якобы по «соображениям совести».
4. Экклесиологическая двусмысленность
Читая некоторые из этих текстов, замечаешь, что они вдохновлены духом двусмысленности.
Слово двусмысленность (ἡ διγλωσσία) может звучать странно, но оно выражает реальность, когда нам знаком дух, пронизывающий соответствующие вопросы. В другом своем письме я указывал на неоднозначные моменты, имеющиеся в некоторых текстах, как это делали и многие другие, епископы, священники, монахи, богословы, миряне, и поэтому никто не может быть не затронут. Это замечание необходимо, если мы задумаемся о том, что речь идет о соборных православных текстах-документах, которые должны быть аккуратно составленными с точки зрения их содержания. Возможно, в нашем повседневном общении или иногда в наших текстах встречаются слова, вызывающие озабоченность, как, например, мы можем написать или сказать «Римо-Католическая Церковь» или «Протестантская Церковь» и т.д., но когда составляются вероисповедные тексты, которые будут становиться решениями Святого и Великого Собора, мы должны быть весьма осторожны. Святитель Григорий Палама после долгих лет богословской и исихастской борьбы установил основной принцип: «возражение в пользу благочестия – это одно, а исповедание веры – совсем иное».
Это означает, что в возражениях можно использовать любой аргумент, но когда речь идет о написании вероисповедных текстов, то слово должно быть кратким и догматически точным, как это делали Святые Отцы, которые в своих учениях «кратко говорили и весьма мудро». Таким образом, тексты, которые представлены нам и которые будут подписаны и нашей Церковью, должны быть чисты с догматической точки зрения и не должны отличаться неясностью и запутанностью, в противном случае они не будут представлять собой православные тексты.
Внимательно прочитав используемые в текстах слова, понимаешь, что их целью является сокрытие некоторых вопросов, как, к сожалению, часто бывает с законами, принимаемыми в парламентах. Существует смутная и конкретная практика во многих церковных вопросах, которые скрываются под словами текстов, в которых говорится о других церквях. Я приведу три примера из соответствующей практики. Первым из них является вопрос Деяний 1965 года, имевших место в Константинополе и в Ватикане, то, что было предназначено для записи, это снятие анафем. Напомню, что Патриарх Константинопольский Сергий II, племянник свт. Фотия Великого, соборным решением удалил имя Папы Сергия IV из диптихов Церкви в 1009 году, потому что в своем письме при восхождении на папский престол он включил в Символ Веры filioque, и с тех пор имена пап не входили в диптихи, так что имеет место прекращение церковного общения (ἡ ἀκοινωνησία) Позднее, в 1054 году, кардинал Гумберт предал анафеме Патриарха Кирулария и еще двух других. В свою очередь Патриарх предал и его анафеме. Это означает, что прекращение церковного общения имело место и до анафем, и, конечно же, снятие анафем не отменило акта о прекращении церковного общения. Вопрос в следующем: «В 1965 произошло снятие анафем или отмена прекращения церковного общения?» Это является ключевым вопросом, потому что в Акте Вселенского Патриархата от 7 декабря 1965 года записано, что имело место снятие анафем, и, таким образом, все еще существует прекращение церковного общения (ἡ ἀκοινωνησία), в то же время в декларации, подписанной на французском языке между Вселенским Патриархом и Папой, и которую зачитал Папа в последний день (7 декабря) и в деяниях II Ватиканского Собора записано, что имело место отмена прекращения церковного общения (ἀκοινωνησίας).
В моем распоряжении имеется этот текст на французском и английском языках. Второй является следствием предыдущего, что, к сожалению, в церковной практике инославные не только признаются как Церкви, но существует церковное и евхаристическое общение! Следовательно налицо существование двусмысленности, неясности и путаницы. Мы ссылаемся на текст некой Церкви, которая характеризуется как «Конфессия (Исповедание - Ὁµολογία)», которая признана официально и которая впала в глубокую степень двусмысленности и путаницы. Хоря черь идет о Единой Церкви, тем не менее в то же время и иные конфессии расцениваются как Церкви, которые «составляют Единую, Святую, Кафолическую и Апостольскую Церковь». Речь также ведется и о божественном Причащении из одной и той же Чаши для всех христиан «по причине необходимости проявления христианского гостеприимства а Таинствах», точно также как в том, что «все христиане в одном и том же крещении стали членами тела Христова, которым является Церковь».
Третьим примером является то, что я прочел совсем недавно в книге профессора Антония Пападопуло под названием «Богословский диалога Православных и Римо-католиков (история, тексты-проблемы)».[1]И я в очередной раз убедился в том, что во время проведения этого диалога и в декларациях и совместных текстах-документах Вселенской Патриархии и папы, как и у в их делегациях, доминирует некий язык, указывающий на то, что преобладает некий дух «братства, которые проистекает из уникальности крещения, и из участия в святых таинствах», и что «наши Церкви признают одна другую как Церкви сестры, которые несут совместную ответственность в сохранении единственной веры Церкви Христовой в соответствии с божественным планом, все же обладающие своеобразие в перспективе единства». Двусмысленность в официальных церковных документах является прискорбной реальностью, которая указывает на удаление от церковных текстов-документов двух тысячелетий. Этого не должно случится с текстами-документами Святого и Великого Собора.
5. Термин «Церкви-сестры»
Текст «Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру», хотя в нем и говорится о том, что Православная Церковь является «Единой, Святой, Кафолической и Апостольской Церковью», однако в то же время в нем ведется речь и о том, что Православная Церковь «признает историческое существование иных Христианских Церквей или Исповеданий», из-за чего происходит путаница в самосознании Православной Церкви. По этой причине предлагается исправить этот текст. Этот вопрос является очень важным, потому что в различных богословских диалогах между православными и римо-католиками, что делается и в официальных документах, говорится о «Церквах-сестрах», то ест о Православной и Римо-Католической, и, к сожалению, этот термин «Церкви-сестры» развил некое особое богословие и экклесиологию.
Он не является только-лишь техническим термином, но представляет собой современное экклесиологическое богословие, которое стало преобладать в экуменическом движении. В отношении термина «Церкви-сестры» и в отношении того, что он начал использоваться, делается, как правило, ссылка на документ, который поступил из канцелярии Комиссии по изучению вероучения Ватикана (30 июня 2000г.), когда в ней председательствовал кардинал Иосиф Ратцингер, в последствии Римский папа Бенедикт. Этот термин, согласно этому документу, появился в 12-13 веках, использовался в новейшее время Константинопольским Патриархом Афинагором, был усвоен II Ватиканским собором и оттуда он стал использоваться к папских документах, приветствиях, посланиях, письмах и т.д. Кроме того, в тексте, который предоставила Комиссия по вопросам вероучения делается богословский анализ этого выражения и дается представление о том как понимают «римо-католики» то, что такое «единая, святая, кафолическая и апостольская всемирная Церковь», которой является папская Церковь, «и она не является сестрой, но матерью всех конкретных Церквей». Это то и является причиной, ради которой «следует каждому избегать, как причины для недоразумений и богословской путаницы, использованию таких выражений как «наши две Церкви», которая распространяется в Католической Церкви и в во всей в целом Православной Церкви (или единой Православной Церкви)». Во всяком случае этот термин «Церкви-сестры», согласно тексту, «может использоваться только для тех церковных объединений, которые сохранили действительность епископского преемства и Евхаристию».
Вполне очевидно, что термин «Церкви сестры» используется папистами в богословском и экклезиологическом смысле для признания таинств и епископского преемства, а не является неким техническим термином, он является добавлением при всем том, что матерью Церковью всех Церквей является «Католическая Церковь». Интересно то, что Римский папа Иоанн Павел IIв своем слове, которое он произнес 5 июня 1991г в г. Белостоке в Польше, сказал по данному вопросу: «Сегодня мы более ясно видим и еще лучше понимаем, что наши Церкви являются Церквами-сестрами, не просто в понимании некоего 11 вежливого высказывания, но в в смысле основных экуменических экклезиологических категорий». Это имеет свое происхождение не только от II Ватиканского собора, но и из тех документов, которые были подписаны в ходе богословских диалогов между православными и римо-католиками в Монако (1982г.), в Бари (1987), на Новом Валааме в Финляндии (1988г.), а позднее в Равенне (2007).
Подчеркну, что в Монако был составлен документ по вопросу «Таинство Церкви и Евхаристия в свете Тайны Святой Троицы»[2], в Бари был составлен документ на тему «Вера, таинства и единство Церкви»,[3] на Новом Валааме был составлен документ по вопросу «Таинство священства в мистириальной структуре Церкви и важность апостольского преемства в особенности для освящения и единства народа Божия»[4], а в Равенне был составлен документ по вопросу «Экклезиологические и канонические следствия мистиариальной природы Церкви. Церковное общение, соборность и авторитетность»[5].
Эти четыре текста-документа были составлены и одобрены представителями Православных Церквей с той перспективой, что когда в целом завершиться богословский диалог, то он будет одобрен всеми поместными Автокефальными Церквами. Следовательно, из этого вытекают два бесспорных вывода. Первый вывод – что термин «Церкви сестры» и термин «Церковь» для римо-католиков не являются техническими терминами, но являются способом придания церковности этим христианским сообществам. Второй вывод состоит в том, что касается выше упомянутых нами текстов-документов, подписанных и представителями Элладской Церкви, что они станут необходимым условием для того, чтобы они в конечном итоге были бы утверждены иерархией Элладской Церкви, то есть они составят те необходимые термины, которые будут поставлены ad referendum.
Но если в текстах-документах, которые предлагаются для голосования на Святом и Великом Соборе на Крите останется высказывание, что «Православная Церковь признает историческое существование иных Христианских Церквей и Конфессий» и иные подобного рода фразы, тогда косвенно признаются документы, которые были уже подписаны представителями, несмотря на то, что они не были утверждены нашей иерархией. Это то и является причиной для того, чтобы этому предшествовало бы утверждение или отвержение иерархией Элладской Церкви четырех документов. Следовательно, как бы то ни было, но необходимо, чтобы в документах-текстах, которые предполагается подать на обсуждение и на голосование на Святом и Великом Соборе не должны иные Христианские сообщества и конфессии характеризоваться как Церкви.
6. «Действительность» и «существование» Крещения
Продолжением предыдущего является то, что многими утверждается мнение о том, что Крещение инославных является «действительным» и «существующим», то есть харизматически оно не определяется каноническими границами Церкви. Архиереи более старшего поколения Вселенской Патриархии использовали при приеме в Православную Церковь инославных законный порядок в отношении их – либо по акривии, либо по икономии.
Ими делалось различие – одно это если вне Церкви существуют Таинства, но которые в действительности не существуют, а другое как принимать какого-либо из инославных в Церковь. Согласно акривии вне Церкви Таинств нет, но по икономии кто-то принимается через Миропомазание или рукописание-отречение (либеллиум), когда крещение совершается во имя Троичного Бога, как оно мыслится православно, и при трех погружениях в воду. Это нас успокаивает. Взгляды же некоторых стремятся превратить икономию из временного отступления от акривии в постоянную меру, что является неприемлемым. Тем самым многие утверждают, что крещение инославных-еретиков является «действительным» и «существующим», чего на самом деле не утверждают ни 7 правило II Вселенского Собора, ни 95 правило Пято-Шестого Вселенского собора. Но исходя от этих двух Вселенских Соборов не следует упускать из вида, что в латинской традиции введена ересь filioque, ересь об actus purus, и иные еретические отклонения, а также и обливание и окропление водой в таинстве крещения, исключая погружение в воду крещаемого. Тогда кто-то может задать себе вопрос, а почему не является «действительным» и «существующим Миропомазание, Божественная Евхаристия у инославных» с тем же образом мышления? И почему «действительным» и «существующим» является крещение инославных, когда в то же время они не допускаются до причащения Пречистых таинств, которые являются основной целью крещения? То есть, согласно мнению некоторых богословов, крещение инославных является «действительным» и «существующим», но оно не приводит к церковным последствиям, поскольку оно является недейственным, как утверждает бл. Августин, епископ Иппонский. Мнение о «действительности» и «существовании» крещения связано с апостольским преемством, то есть «действительностью» и «существованием» священства. Это мнение является парадоксальным, потому то апостольское преемство не является чем-то «магическим» и техническим действием, и не является просто неким рядом, пусть даже и непрерывным, но главным образом и прежде всего апостольским преемством по образу, согласно тропарю: «И нравом причастник,/ и престолом наместник апостолом быв,/ деяние обрел еси, Богодохновенне,/ в видения восход,/ сего ради слово истины исправляя,/ и веры ради пострадал еси даже до крове,/ священномучениче Игнатие./ Моли Христа Бога/ спастися душам нашим»
Потеря Православной богооткровенной веры, введение схоластического богословия в качестве самого высшего и превышающего апостольское и святоотеческое богословие – не являются апостольским преемством. Характерным является слово свт. Василия Великого: «Но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святого Духа. Ибо оскудело преподаяние благодати» (1 правило). Также хорошо известна фраза из правила Карфагенского собора: «В отношении же пребывающих у еретиков, где нет Церкви, невозможно принимать оставление грехов». Помимо этого догматического вопроса очень остро встает вопрос в его исторической стороне, непрерывности ряда рукоположений, поскольку исторически передается тот факт, что Карл Великий и его преемники назначали в качестве епископов мирян без рукоположения. Этих епископов рассматривали в качестве административных органов в феодальной системе, которая навязывалась еще до 1009 г., против которой протестовал даже и Римский папа, обращаясь к правителям Германии. История показала, что еще до раскола между Старым Римом и Новым Римом, уже существовал раскол между теми епархиями, где правил Карл Великий и где правил Старый Рим.
В 794г. во Франкфурте был предан осуждению VIIВселенский Собор, а в на сборе в Аахене в 809г. было внесено filioque, и все это было внесено и Церковь Ветхого Рима, когда он был занят франками. Читая книгу свт. Григория папы Римского «Диалоги», всякий может увидеть Православную Церковь Рима до 7 в. по Р.Х., е богословие и исихазм, общие положения с богословием Отцов Церкви, век Православных Пап, епископов и монахов живших среди еретиков готов, визиготов, вандалов, лонгобардов и даже франков, мученичество, убийство германскими племенами тех жителей Ветхого Рима, которые оставались православными, понесенный православной Древнего Рима от германских племен. И все это происходило в начале 7-го по 14-го век. Тогда, о какой апостольской традиции и преемстве мы говорим, когда все это является весьма проблематичным и с точки зрения богословия, и экклесиологии, и истории?
7. Нечестивое учение о сущности личности
Вопрос о личности не является «школьным», то есть схоластическим, он имеет величайшее значение.
Термин личность-персона был введен в нашу терминологию, мы его достаточно часто используем, ведем речь о «человеческой личности» и ее «священности», о различии между «личностью и индивидуумом» и о многом другом, что отвергает богословие наших Отцов. Я прочел совместную декларацию, которую подписали в Митилини Римский папа, Патриарх Варфоломей и Архиепископ Афинский и всей Греции. Речь там идет о «защите человеческой жизни», о «нарушении человеческого достоинства и основных прав и свобод человека», о «гуманитарном кризисе», но не о «человеческой личности». К сожалению, сегодня самое прекрасное богословское слово человек заменяется словом личность, человеческая личность, что мне напоминает прежнюю фразу «социализм с человеческой личностью», и в этом смысле от богословия мы перешли к социологии по правам человека.
Конечно, мы уважаем права человека, но богословие Православной Церкви не можем быть ограничено ими. Слово лицо-персона и индивидуум для человека и по отношению к «онтологии личности» имеют некий путь протяженностью от Фомы Аквинского и до Канта, немецкого идеализма (Фихте, Шеллинг, Хенкель), русского богословия и экзистенциализма, используемых в основном некоторыми православными. Это является одной из форм "вируса богословия", который затрагивает наше православное богословие и вредит ему. И, вполне возможно, чтобы этот термин и использовался в нашем повседневном языке, но мы часто не осознаем того, что когда этот термин вводится в официальные соборные и церковные документы, то тогда он представляет собой богословский аберрацию. Современные богословы, которые используют фразу "человеческое лицо", "необходимость природы", "желание или свобода человека" явно нарушают православное богословие в отношении того, что природа хороша, а не является вынужденной, лицо-персона отождествляется с индивидуумом и т.д.
Связь между волей и персоной упраздняет Триединого Бога, вводит требожие, а связь между природой и необходимостью делает некий упрек Богу за творение человека. Так что в тексте-документе необходимо сделать замену слова лицо-персона на слово человек. Как прекрасно это слово при православном его содержании, имея смыл по образу Божию и подобию! Конечно, каждый человек как творение Божие должен проявлять уважение к Богу и мы не можем его называть персоной-личностью ради того, чтобы проявлять наше уважение к нему. Поскольку некоторые прибегают к авторитету Старца Софрония, который говорил о персоне-личности, то я хочу сделать замечание относительно того, что писал Старец. Это не имеет никакого отношения к тому, что подвергают анализу современные персоналисты.
Старец отождествлял персону-ипостась с путем от по образу Божию к подобию Божию, а в действительности с помощью термина персона он «изображал» облик святого Силуана.
Выводы
Тексты, написанные и подписанные Предстоятелями Православных Церквей, будут обсуждаться на Святом и Великом Соборе, являются причиной некоторых знамений, поскольку в наши дни приходится наблюдать, даже и в Церкви, смешение между учением свт. Григория Паламы и учением гуманистов, которые вели полемику с ним. Эти тексты составлены без публичного обсуждения и богословской "консультации", поэтому они вызвали реакцию и вполне справедливую. Тем не менее, некоторые "интеллектуалы" о тех, которые вполне справедливо оказывают противодействие, приводя богословские аргументы, очень жестоко назвали таковых «воинствующей фракцией «идеологической ортодоксии», «ортодоксальной» аятоллой»'. Эти лица высказываются против «созыва просвещенных и обоженных мужей и духовных отцов», и при этом они пишут: «Время вполне достаточно для ответственных церковных лидеров и всех нас для того, чтобы мы покончили с этой карикатурой якобы верности Традиции, с этими православными «аятоллахами», которые считают, что они несут ответственность за всемирное православие ...». Итак, проблема состоит в том, что предпринимается попытка избавиться от традиции Церкви, которая восходит к VII Вселенскому собору и доходит до нашего времени, попытка обессилить его и удалиться от учения наших обожженных святых, главным образом от свт. Фотия, прп. Симеона Нового Богослова, свт. Григория Паламы, свт. Марка Ефесского и других Отцов Добротолюбия. Если же это не так, то давайте официально признаем в послании, которое будет разослано, верность Великим Соборам, которые были и после VII Вселенского собора, то есть Соборам при свт. Фотие Великом, при свт. Григорие Паламе и последующим Соборам Восточных Патриархов, состоявшихся во время турецкого владычества.
parembasis.gr
Православный Апологет
