«Самый добрый старец»  Об архимандрите Ипполите (Халине)
http://www.pravoslavie.ru/109166.html
В 1990-е годы в Рыльский Свято-Николаевский монастырь в Курской области нескончаемым потоком потянулись люди со всех уголков России – ехали за разрешением самых важных вопросов, за помощью и утешением. Настоятелем обители был тогда архимандрит Ипполит (Халин; † 2002) – необычайно добрый русский старец, прошедший духовную школу Афона. Как-то схиархимандрит Макарий (Болотов) сказал о нем: «Если бы в России было сто таких монахов, Россия с корнями поднялась бы на Небо».

17 декабря – 15 лет со дня кончины старца Ипполита.

Русский афонский старец

Архимандрит Ипполит (Халин)
В середине ХХ века существование русского монашества на Афоне находилось под большим вопросом. Насельников нашего Свято-Пантелеимонова монастыря тогда было меньше десятка. Духовная жизнь здесь медленно, но очевидно угасала. Обитель уже даже могла отойти к грекам… Но в 1966 году произошло то, что в буквальном смысле спасло русский монастырь и позволило ему возродиться. Впервые из Советского Союза сюда разрешили делегировать несколько монахов. В их числе оказался и архимандрит Ипполит (Халин). Прибывший сюда спустя несколько лет схиархимандрит Илий (Ноздрин) говорил, что только благодаря этим монахам обитель на Святой Горе удалось тогда сохранить.

Сергей Халин, как звали будущего архимандрита Ипполита в миру, был восьмым ребенком в крестьянской семье Ивана и Евдокии Халиных. Он родился в Курской области в селе Субботино. День его рождения – 18 апреля 1928 года – пришелся на среду Светлой седмицы. Мальчик был самым младшим ребенком в семье. Все три его родные брата погибли на фронте, поэтому Сергею еще в детстве пришлось тяжело трудиться, помогая родителям. Однако это не помешало ему закончить среднюю школу, затем выучиться на литейщика, а спустя некоторое время получить образование еще и в педучилище.

После недолгой работы ремонтником шоссейных дорог Сергей в 1948 году был призван на военную службу. Как он сам вспоминал, в армии он часто читал по ночам под одеялом «Отче наш». Известно, что еще с детства Сергей имел глубокую веру в Бога. Этому он во многом был обязан своему дяде Михаилу, служившему священником. Кроме него в роду Халиных до этого уже были не только священники, но и монахи. Сохранились воспоминания, что у Сергея в юности под кроватью стоял чемодан с духовной литературой, которую он часто читал. Еще он очень любил петь и знал наизусть много стихотворений русских поэтов, которые помнил даже до старости.

Глинская пустынь
Когда в 29 лет Сергей оказался у ворот Глинской пустыни, а затем решил принять монашество, родители против этого не стали возражать. Сам же он уже спустя много лет шутил про себя: «Никто не захотел за меня замуж, пришлось идти в монастырь».
В пустынь Сергей пришел, желая получить благословение на дальнейшее обучение в семинарии, однако остался здесь послушником. Отцы сказали, что в монастыре ему будет и семинария, и академия. Духовным отцом молодого послушника стал известный старец схиархимандрит Андроник (Лукаш). Многие отмечали, что они были удивительно похожи даже нравом, манерой поведения. Известно, что в это время старец исцелил послушника Сергея Халина от сильного воспаления легких, которое могло привести и к смертельному исходу. Это еще больше их сблизило. Как-то в своей простоте Сергей спросил духовного отца, кто станет старцем после него. «Да ты им и будешь», – ответил прозорливый наставник.Из Глинской пустыни, в которой он провел всего один год, Сергея направили в Псково-Печерский монастырь. Здесь он познакомился с такими духоносными старцами, как иеросхимонах Симеон (Желнин) и схимонах Николай (Монахов). Однако наиболее духовно близок ему оказался иеросхимонах Михаил (Питкевич), прибывший сюда с Валаама в 1957 году. Сергей стал его келейником. Очень скоро он принимает постриг, затем – рукоположение в иеродиаконы и (в 1960 году) в иеромонахи. Монашеское имя Сергей получил в честь священномученика Ипполита Римского. Всего в Печорах он провел шесть лет, до того самого 1966 года, когда был отправлен на Афон.

О жизни отца Ипполита на Святой Горе сохранилось мало сведений. Известно, что здесь он пел на клиросе, много трудился на земле, и сегодня на Афоне растут посаженные старцем ливанские кедры. Еще батюшка пытался разводить здесь кур, которые очень его любили и ходили за ним следом. Некоторые греки в шутку называли отца Ипполита «босоногим» («ксиполитос») по созвучию этого греческого слова с его именем.Мы знаем, что еще до канонизации Силуана Афонского батюшке удалось сохранить мощи подвижника, которые монахи, сомневаясь в святости преподобного, хотели спрятать в недоступном месте. Примечательно, что жил отец Ипполит в той же келье, где ранее жил и молился святой. Еще, как и Силуан Афонский, он долгое время нес послушание эконома.

В течение четырех лет отец Ипполит представлял свой монастырь в Священном Киноте, что свидетельствует о его высоком авторитете среди братии. Следует отметить, что батюшка прекрасно знал греческий язык, свободно на нем общался.

Отец Ипполит сильно тосковал по Родине. Часто в письмах он писал знакомым: «Дорожи тем, что ты живешь в России. Целуй свою землю». На Святой Горе он провел 18 лет.

В 1984 году старец тяжело заболел и не мог больше оставаться на Афоне, так как здешний климат не благоприятствовал его выздоровлению. Так иеромонах Ипполит вновь оказался дома, в России.

«Сорок лет я низко кланялся каждому человеку»

С Афона батюшка вернулся сначала в Печоры. Он был возведен в сан архимандрита, а немного позже и игумена. В 1986 году он получил направление в родную Курскую епархию, где в должности настоятеля ему пришлось восстанавливать из руин несколько сельских храмов. В Николаевский Рыльский монастырь отец Ипполит был направлен в 1991 году – настоятелем. В этой обители он провел последние годы – 11 лет. Восстанавливать монастырь и возрождать в нем монашескую жизнь батюшке пришлось практически с нуля. Один из самых старинных храмов в России находился тогда в полуразрушенном состоянии.

Не сразу отцу настоятелю удалось привести монастырь в порядок. Поначалу, особенно в первый год настоятельства, архимандриту Ипполиту приходилось даже слышать слова недовольства от священноначалия за то, что восстановительные работы продвигаются очень медленно. Однако вскоре к старцу начали съезжаться в огромном количестве люди. Обитель удалось привести в ухоженный вид, хозяйство значительно увеличить. Интересно, что при этом батюшка сам никогда не участвовал ни в каких строительных вопросах. Единственным его деланием была молитва. Каждый день отец Ипполит в одиночку совершал крестный ход вокруг храма. И находились люди, средства, материалы, необходимые для строительства.Впрочем, старец не стремился к слишком дорогому наружному украшению, его больше интересовало то, что внутри. Он принадлежал к числу тех священников, которые не столько заботятся о благоустройстве храмов, сколько о благоустроении человеческих душ. Возможно, именно поэтому так много людей стремилось попасть к старцу. А он имел такую любовь и сострадание, что мог вместить в свое сердце каждого – от бизнесмена до бомжа-алкоголика. Монастырь при отце Ипполите был открыт днем и ночью для всех нуждающихся. Иногда настоятелю даже приходилось слышать упреки, что из святого места он якобы сделал «притон». Были здесь и ранее судимые, и наркоманы, все отверженные обществом люди. И многие из них оставляли прежнюю жизнь, исцелялись, получали огромную духовную помощь.

Старец обладал удивительным даром любви и утешения. Еще его отличала необычайная кротость и простота. Православный бард Евгений Фокин вспоминал о батюшке: «Его простота была такая, что другим он быть и не мог». Но все свои духовные дарования старец усердно скрывал. Многие даже недоумевали, почему к отцу Ипполиту едут нескончаемым потоком люди. Внешне он не производил какого-то особо яркого впечатления, распознать духоносного старца в нем было практически невозможно. Поэтому те, кто ехал в монастырь в ожидании каких-то чудес или пророчеств, были разочарованы.

Проповеди батюшка никогда не произносил, красноречием не отличался. Вообще он говорил очень мало и тихо, часто неразборчиво, так что не всегда можно было сразу расслышать, что он говорит, – приходилось переспрашивать. Ко всем мужчинам он обращался «отец». «Ну как, спасаешься, отец?» – обычно спрашивал в начале разговора старец. В конце говорил: «Помолимся» – или советовал читать акафист Николаю Чудотворцу, которого особенно чтил.

Как-то женщина, у сына которой был СПИД, по совету знакомых, хватаясь за последнюю соломинку, решила обратиться за помощью к отцу Ипполиту. Ехали они издалека. Старец перекрестил сына этой женщины и сказал: «СПИДа у тебя нет». Всю дорогу назад женщина причитала и возмущалась: тоже, мол, святого нашли, а он ничего даже не знает, только зря так далеко ехали. Вернувшись домой, сын вновь прошел обследование, и… никакой болезни у него не нашли.

Но обычно архимандрит Ипполит помогал иначе. Он благословлял приехавших за помощью людей пожить немного в обители, потрудиться на послушании, помолиться. И люди оставались: кто на неделю, кто на несколько месяцев, кто на всю жизнь. Они спасались через молитву и послушание. Практически каждый день в обители совершались молебны о недужных («вычиты», как их называл батюшка), на которых исцелялись даже бесноватые, а также алкоголики, наркоманы и другие. Однако присутствовать на них старец благословлял всех, так как считал, что «сегодня все духовно больны». За эти «вычиты» враг рода человеческого сильно мстил старцу: его лицо покрывалось огромными волдырями, избавиться от которых помогала только продолжительная ночная молитва.
Внутренний подвиг отца Ипполита от нас скрыт, но плоды его были очевидны всем. Батюшка часто любил повторять евангельские слова: «Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищают е» (Мф. 11: 12). Точно так, говорил он, нужно себя вначале понуждать и на молитву, а потом человек уже сам не сможет без нее жить, будет спешить на правило, «как на свидание». На вопрос, как нужно молиться, старец отвечал: «С нежностью».

Самым главным качеством батюшки было глубокое, неподдельное смирение. Как-то незадолго до смерти он обмолвился одному из паломников: «Сорок лет я низко кланялся каждому человеку». Он никогда строго не обличал никого из приходящих, мог это сделать только мягко, иносказательно, например через какую-нибудь песню или стих. Батюшке несвойственно было заставлять кого-либо или настаивать; наоборот, он всегда как будто уговаривал человека, даже если точно знал, как тому лучше будет поступить. Возможно, поэтому архимандрит Кирилл (Павлов) однажды заочно назвал отца Ипполита «самым добрым батюшкой на земле».Случалось, что приезжали к старцу даже люди неверующие – просто из любопытства. Иеродиакон Свято-Успенского монастыря в Алании Сергий (Чехов) рассказывал, что впервые он посетил Рыльский монастырь, будучи атеистом, отца Ипполита считал каким-нибудь экстрасенсом. Батюшка обратил на него внимание и спросил, хочет ли тот стать монахом. В планы молодого человека это, конечно же, не входило – в будущем он собирался жениться. Батюшка не настаивал. Но спустя два года молодой человек вновь оказался в монастыре и остался здесь послушником. Сам он был поражен прозорливостью и другими духовными дарами отца Ипполита. «Я приехал туда атеистом, но старец взял меня за руку – и мир перевернулся!» – говорит он.

Рыльский монастырь
За довольно короткий срок настоятелю удалось не только восстановить из руин Николаевский храм, но и значительно расширить хозяйство монастыря. Работы хватало всем: было здесь много земли, которую требовалось возделывать, были и животные. Особенно батюшка почему-то любил коров, сам их доил. Они его тоже очень любили и слушались. К кончине отца Ипполита в монастырском стаде было около 150 буренок.

Помимо возрождения духовной и хозяйственной жизни в Рыльском монастыре старец основал еще пять скитов в ближайших селениях. Особенно ему полюбился Казанский скит в Большегнеушево, который сегодня уже является женским монастырем. В нем батюшка проводил много времени в последние месяцы своей жизни. Но и этим духовническая деятельность архимандрита Ипполита не ограничилась: им были основаны два монастыря в Осетии – мужской в Беслане и женский в Алагире.

«Апостол Алании и Северного Кавказа»
Неизвестно, с чем было связано особое попечение батюшки о жителях Осетии. Сами они даже называли его «апостолом Алании и Северного Кавказа». Кто-то утверждал, что Сама Богородица велела ему молиться за эту землю. Очевидно, что батюшка, наделенный даром прозорливости, предвидел и те трагические события, которые произойдут на Северном Кавказе после его смерти. Он считал, что «Кавказ спасется только монастырями». Вряд ли является совпадением, что основанная старцем в Беслане Успенская мужская обитель находится всего в 200 метрах от той школы, где в 2004 году произошел известный теракт. А в Аланской женской обители позже был создан реабилитационный центр для детей, пострадавших в результате этой трагедии. Батюшка сам указывал места для создания монастырей в Осетии.

Интересна история знакомства будущей игумении монастыря в Алагире матушки Нонны (Багаевой) с отцом Ипполитом. Наташа (так ее звали в миру) приехала к старцу по работе. Тогда она еще была режиссером на телевидении Осетии, ей нужно было снять передачу о какой-нибудь интересной и известной личности. Поскольку к старцу приезжало много осетин, Наташа решила взять у него интервью, но интервью настоятель Рыльской обители давать, конечно же, не умел. Зато в разговоре он спросил молодую девушку: «А вы знаете, что вы монахиня?» Наталью это тогда сильно рассердило, и она поинтересовалась, откуда это вообще может быть известно. «У монахов крестик светится на лбу», – ответил батюшка. Такого «откровения» о себе девушка совершенно не ожидала услышать. Но потом она была удивлена еще больше. В ее келью прибежала женщина, разыскивая «Наташу-режиссера». И старец сказал ей, что к ним в обитель пожаловала сама Аланская игумения, и указал на «Наташу-режиссера». А сама девушка тогда даже и не знала, кто такая «игумения». Но уже спустя год она приняла постриг в Свято-Николаевском монастыре и сегодня возглавляет Богоявленскую обитель в Алании.
Блаженная кончина

Когда в конце 2002 года у батюшки случился инсульт, для всех это было неожиданностью, но никто не думал, что он умрет. Несколько недель отец Ипполит находился в бессознательном состоянии. Причем удивительно, что в момент его причащения на какое-то время у батюшки появлялся глотательный рефлекс, а потом вновь исчезал. Ко Господу старец отошел 17 декабря, а отпевали его 19-го – в день памяти столь любимого им святого Николая Чудотворца. Похоронили духовника обители у алтаря отстроенного им Николаевского храма. После кончины батюшки было зафиксировано чудо: крест на его могиле стал мироточить. Это случилось на девятый день. Многие утверждали, что накануне и в сам день смерти они видели необычные природные явления. Однако и без этого для всех было очевидно, что Русская земля обрела в лице архимандрита Ипполита (Халина) еще одного своего молитвенника на Небе.

Марина Чижова

15 декабря 2017 г.

------------------

...Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился пред ними: Одежды Его сделались блистающими и весьма белыми, как снегу как на земле белильщик не может выбелить...  И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте.  Евангелие от Марка 9:2-7
...Они не прошли и ста метров, как вдруг повернули обратно. Старец не ожидал их возвращения, и этим людям довелось стать свидетелями того, о чем никто и подумать не мог. Тому с кем они говорили всего несколько минут назад, и почти растворился в исходившем из него ослепительно-белом свечении. Яркими лучами блеснули его голубые глаза. Несколько мгновений на виду у изумленных очевидцев он излучал фаворский свет. Неземной свет Преображения Господня.
Господь научил его таинственно отдавать свое сердце людям. Для каждого он был всем, но из живущих в мире мало кто походил на него. Один из русских архиереев назвал его «великаном среди лилипутов». Воистину он был гигантом духа! Всем сердцем он сострадал тему кого вел за собой и всех вместил в свое сердце и ни от одной живой души не отвернулся и всего что имел отдал. Всех у кого хоть однажды в жизни видел хотел ценой личных скорбей привести ко Христу: «Господи! Пусть лучше я погибну, а они спасутся».
Архимандрит Ипполит (Халин, 1928-2002) сияние нетленной славы которого вдохновило нас, более семнадцати лет прожил на Афоне, однако дни свои окончил настоятелем монастыря во имя Святителя Николая в южнорусском городке Рыльске, что в Курской области. Эта обитель недалеко стоит от родного села отца Ипполита. То ли в шутку, то ли всерьез батюшка как-то раз дал совет своему любимому ученику: «Отец, не уезжай никуда со своей земли, умирать ты все равно домой вернешься...» Будущий рыльский настоятель покинул родное село совсем еще молодым, чтобы вернуться на родину духоносным старцем.
Можно много говорить о том, что батюшка — это человек, который стяжал чистоту сердца, бесстрастие, прозорливость и другие благодатные дары. Истинный старец, по определению святых отцову — это тот, кто стяжал нрав Христов. За редкими исключениями, все признавали, что отец Ипполит этот нрав Господа стяжал. Лишь однажды повидавшие его люди сталкивались с тем чудом, которого они не встречали раньше в почти оскудевшем любовью мире: с чудом настоящей Христовой любви. Вот как отзывались о нем те, кто по праву пользуется (как в земной жизни, так и после смерти) любовью народа Божьего.
Знаменитый на всю страну архимандрит Кирилл (Павлов) говорил об отце Ипполите, что он самый добрый старец. А схиархимандрит Макарий (Болотов) сказал так: «Если бы в России было сто таких монахов, как отец Ипполит, Россия с корнями поднялась бы на небо». Старец из Курской Коренной пустыни иеросхимонах Иоанн (Бузов) передавал через своих духовных чад «поклончик» батюшке Ипполиту. Как-то раз получив просфору от рыльского настоятеля с просьбой помолиться о его здравии, отец Иоанн заплакал, поцеловал просфору и сказал: «Кто я такой, чтобы молиться за него, ему же Сама Матерь Божия является». Известный духовник игумен Нектарий (Марченко), уклоняясь от досужих расспросов корреспондентов, обронил единственную фразу, которую просто не мог не произнести: «Вся жизнь отца Ипполита была смирение... смирение и любовь. Христовы, а в нас этого нет. Так и запишите».
За несколько лет до смерти архимандрит Ипполит сам о себе сказал: «Сорок лет я низко кланялся каждому человеку». Он ставил себя ниже всех. За это необыкновенное смирение Господь щедро одаривал батюшку Своей любовью, даром принимать и врачевать живые души. Людей, которых посылал ему Господь, старец — каждого своим путем — приводил ко Христу, он примирял нас с Богом, исполняя таким образом «первую заповедь».
Когда Пахомию Великому явился Ангел с высеченным на каменной плите Уставом общежительного монастыря и Пахомий спросил Ангела: «Что хочет от меня Господь?» И Ангел ответил: «Господь хочет чтобы ты примирял людей с Ним».
Люди с истерзанными страстями и душами уходили от отца Ипполита утешенными и исцеленными. Непрестанное славословие Господа было естественным и неизменным состоянием его духа.

Сквозь пространство и время

«Мы забыли, Кому мы должны подражать... Мы христиане и должны подражать Христу. Ученик Спасителя призван пройти Его путь. Этот путь лежит через Крест, через Голгофу», — повторял архимандрит Ипполит незадолго до смерти. Истину о том, что каждый христианин призван к подвигу крестоношения, старец своим примером внушал притекавшим к нему. Вслед за Спасителем в трагическом двадцатом столетии «путем скорби» прошли наши предки, которые уподоблялись Господу в Его терпении и незлобии. Одни из них проливали невинную кровь, другие в кровавом поту молитвенно предстояли перед Богом за свое распятое Отечество.
Эти другие прокладывали путь сквозь тьму и тернии - потомкам православных, и призвали нас за собой в радость вечной жизни. Когда и как наступает момент обретения истины? У каждого свой день и час, свое начало пути верности Спасителю до смерти... Паломничества москвичей в обитель Николая Чудотворца в Рыльске начинались от стен московского Новоспасского монастыря. После падения советской власти в Новоспасском была воссоздана усыпальница Царского рода Романовых, бояр и Великих князей. Недалеко от входа в усыпальницу в 1998 году установлен Поклонный крест. Он явился точной копией креста, стоявшего в Кремле на месте злодейского убийства генерал-губернатора Москвы Великого князя Сергея Александровича Романова, дяди Царя-мученика Николая Второго и супруга Великой княгини Елизаветы Федоровны. Великий князь погребен в усыпальнице. У подножия креста начертаны предсмертные слова Спасителя: «Отче, отпусти им, ибо не ведают, что творят».
Мученическая смерть Великого князя Сергея от руки фанатика-террориста, на куски разорвавшего бомбой тело Царского сродника, стала одним из предзнаменований Русской Голгофы. «Наш монастырь стоит на костях мучеников за веру», — говорил старец Ипполит о Рыльском монастыре. В 1920-1921 годах, когда волна террора захлестнула всю Россию, настоятелем Новоспасского был назначен священномученик Павлин (Крошечкин), в те годы архимандрит, а впоследствии епископ Рыльский, викарий Курской епархии и настоятель Свято-Николаевской обители. Его келейником стал тогда будущий глинский старец схиархимандрит Андроник (Лукаш). Много лет спустя старец Андроник исцелит молодого послушника Глинской пустыни Сергея Халина (мирское имя отца Ипполита) от грозившего неминуемой смертью крупозного воспаления легких...
Так неисповедимо связан Новоспасский монастырь в Москве с обителью Николая Чудотворца в Рыльске. И не случайно то, что именно от Новоспасского, от усыпальницы великих устроителей России, на излете тысячелетия начался путь духовного созидания для тысяч потомков подданных русских государей и современников батюшки Ипполита.
...О многом будут вспоминать московские паломники. Но кроме удивительной, покорявшей даже самые окаменевшие, самые черствые сердца, доброты, мало кто замечал в отце Ипполите что-либо, не свойственное другим. Тем ценнее свидетельства исключительности его духовных дарований. Преподобный Варсонофий Оптинский лишь за несколько дней до смерти открыл одному из духовных чад: «Великая благодать дается старчеству — дар рассуждения. У нас, кроме физических очей, имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, мы видим ее духовными очами, мы даже видим причину возникновения такой мысли. И от нас не скрыто ничего. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь, для нас нет пространства и времени».
Старец Ипполит провидел будущее и прозревал помыслы, он даже отвечал на расстоянии тем, кто мысленно обращался к нему за советом и помощью. Объяснить, как это происходило в каждом конкретном случае, вряд ли возможно, но вопрошавшие с верой получали ясный ответ в своем сердце. Некоторые, желая написать старцу, терзались сомнениями и не раз переписывали свои послания, а когда наконец запечатывали конверт, вдруг с удивлением понимали, что «неразрешимая» проблема каким-то непостижимым образом уже решена.
Рассказывали, как однажды к старцу приехала паломница с письмом своей дочери, в котором та излагала приключившееся с ней несчастье и просила помощи духовно опытного человека. Отец Ипполит дал ответ просительнице, но женщина уговорила его прочесть письмо. Он взял листок бумаги в руки и с видимым усилием стал всматриваться в текст. Оказалось, что батюшка держал страницу... перевернутой. Тогда посетительница поняла, что содержание письма и без прочтения было известно старцу.
...Пожилая москвичка часто отправляла отцу Ипполиту письма на желтых листках бумаги «в клеточку». Однажды она приехала в монастырь и, подойдя к батюшке, в помыслах усомнилась, доходят ли до него ее письма. Старец обернулся к ней и, как бы между прочим, обмолвился: «Ой, матушка на желтых листочках в клеточку нам пишет...»
...Безутешная мать всегда передавала через паломников в Рыльск записку о здравии сына Георгия, страдавшего наркоманией, и сто рублей — пожертвование на монастырь. Однако на душе у нее было неспокойно: а что, если записки не попадают к старцу и он не поминает ее сына? Чтобы рассеять сомнения, она решила посетить монастырь. Отец Ипполит посмотрел на нее в толпе обступивших его людей: «Вот матушка, которая всегда передает нам по сто рублей за сына Георгия...»

Ручей и камень

Однако принародных, очевидных чудес в Рыльске случалось немного. Обычно все происходило прикровенно, втайне, по дороге в монастырь, на пути домой, и открывалось не сразу, а по прошествии времени. Любовь Христова скрывает себя. Слава о рыльском старце облетела полмира. Но это не была «всемирная известность» прорицательницы Ванги. Господь скрывал Своего избранника от посторонних глаз, и только «званные на брачный пир» (Мат. 22:3) знали о нем. Ровно столько, сколько может знать смертный об Ангелах...
Николай Александрович Романов, житель Москвы, увидел во сне старца Ипполита, выходящего из алтаря Никольской церкви. Батюшка прошел по всему храму и благословил одну из одержимых. За ним, в открытых Царских вратах, стояла Прекрасная Женщина в архиерейской мантии. В тот момент, когда отец Ипполит осенял болящую крестным знамением, Жена из Царских врат благословила старца. Бес вышел из грешницы. Видение прекратилось. Наутро Николай Романов поведал о своем сне отцу Ипполиту. «Не все сны от лукавого», — сказал ему старец с улыбкой. Тогда Николай понял, что Сама Царица Небесная благословила Своего избранника на тайный подвиг борьбы за спасение плененных демонами людей...
Ольга Леонидовна Леонова, староста московского храма Державной иконы Божьей Матери, впервые приехала в Рыльск не со своей бедой. Ее близкая подруга была удивительно талантливой вышивальщицей святых икон. Сын подруги стал принимать наркотики. Ольгу Леонидовну это горе так потрясло, что она твердо решила просить отца Ипполита о соблазнившемся молодом человеке. Ради бедного юноши ей, немолодой уже женщине, ожидавшей приема у старца в Рыльске, пришлось преодолеть неблизкий путь от города до монастырских стен бегом из опасения опоздать. Отец Ипполит принял Ольгу в своей келье последней. Она едва переводила дух: «Батюшка, простите, я из последних сил!.. Хочу Вас попросить о сыне своей лучшей подруги. Она молитвенница, вышивает образа. Смотрите: лики на ее иконах, как живые! Помогите ей! Такое испытание...» Старец взглянул на вышитые золотыми нитками иконы: Святитель Николай, плащаница Спасителя, Успение Божьей Матери.
«С ним все будет хорошо!» — утешил рабу Божью отец Ипполит. И как-то особенно выделил: «С ним...» Ольга хотела спросить: «А с кем будет нехорошо?» Но не решилась.
Жизнь подруги, тоже Ольги, оборвалась трагически внезапно. Вскоре ушел в вечность и ее муж Николай.
Алексею, сыну моей подруги, сейчас уже 27 лет, — говорит Ольга Леонидовна. — После смерти родителей - Ольги и Николая я поняла, что они мне его «поручили». Молюсь за него, как за своего сына. У парня развивалась наркотическая зависимость, его лечили. Испытав боль утраты близких, Алексей, по молитвам старца Ипполита, перестал употреблять наркотики, обвенчался с девушкой, которую встретил в Тихоно-Задонском монастыре.
Духовный взор батюшки проникал в самые потаенные уголки человеческой души. Отец Ипполит как-то раз показал одному из знакомых священников огромный камень, перегородивший ручей: «Посмотри, камень перекрыл дорогу ручью, и он начал течь совсем по иному руслу. Так и в жизни человека случаются перемены. Господь его посещает, и жизнь вдруг меняет течение...»
В последнюю Пасху земной жизни батюшки, в мае 2002 года, я приехал к отцу Ипполиту вместе с другом, который в то время сомневался: ездить ему со мной по святым местам или нет. Старец сказал другу: «Езди». Господь тогда благословил наш путь, который продолжается и поныне. Вскоре я спросил у батюшки: где цель пути? Отправляться ли нам в паломничество по Украине или же путешествовать только по нашей стране? «По России, по России», — последовал кроткий ответ. Но этот ответ я, по гордости, не принял в сердце как благословение, которое нельзя было нарушить. Вместе с другом мы собрались ехать в Киев и в Почаевскую лавру. Последствия непослушания оказались очень тяжелыми. Назначенный день отъезда чуть не стал днем моей смерти: меня жестоко избили на Привокзальной площади в Курске за десять минут до отправления поезда на Украину. В тот поезд мы так и не сели. За непослушание пришлось заплатить кровью и потерей любимой работы. Но после этого испытания жизнь резко переменилась и потекла по иному руслу и обрела новую силу и смысл.
За несколько недель до происшествия на Привокзальной площади отец Ипполит из вечности послал предупреждение мне грешному. Я зашел в гости к одной из духовных дочерей старца Таисии Федоровне Луневой. Она рассказала мне историю своего паломничества в Почаев. Смысл этого рассказа заключался в предостережении: «Поехала я в Почаев, а меня лукавые люди в дороге чуть не убили. Приехала к батюшке, а он и говорит: ну и что ты съездила в Почаев? Теперь одна никуда не поедешь, а только со мной!» Таисия Федоровна говорила это как бы о себе, но смысл ее слов состоял в том, чтобы предупредить меня. Духовно опытные люди порой прибегают к такому иносказанию, чтобы обличить или предостеречь.
За месяц до смерти батюшки я приезжал к нему с мучившими мою душу помыслами, страхами и сомнениями — далеко не все из них я смог бы выразить в словах или на бумаге — и попытался о многом сказать старцу сердцем. На прощание он благословил меня бумажной иконочкой великомученика Иоанна Сочавского, покровителя в торговых делах. Я был рад подарку, но совершенно не понял тогда его пророческого значения.
В то время я был весьма далек от мысли о работе в сфере бизнеса и поглощен редакционными делами, которые не приносили ни душевного мира, ни материального достатка. «Вы же все работники торговли», — как бы невзначай сказал отец Ипполит посетителям, среди которых был и я. Но я «работником торговли» не был, а стал им лишь год спустя...

В блистающих одеждах

Батюшкиными молитвами собирались в Рыльский монастырь паломнические группы. Люди отправлялись в путь с неразрешимыми, казалось бы, проблемами, с неизлечимыми, по мнению врачей, болезнями. Две женщины, больные раком, решились поехать в Рыльск. На эскалаторе московского метро «случайный прохожий» со злобным выражением лица крикнул им, вне себя от ярости: «Что, к Ипполиту собрались, исцелиться захотели?!» Загадочный незнакомец при этом выругался и вихрем пронесся вверх по эскалатору. Услышать тихий разговор двух женщин в грохоте метро непросто. Этот случай на станции «Динамо» приоткрывает бездну нечеловеческой ненависти, которую испытывал к старцу враг нашего спасения, ведь архимандрит Ипполит вырывал из дьявольского плена гибнущие души...
Анна Ивановна Савельева, организатор поездок из Москвы в Рыльск, рассказывала, как один из пассажиров ее автобуса ехал благодарить отца Ипполита за чудесное исцеление. Старец явился ему во сне — наяву этот молодой человек батюшку никогда не видел. Когда он подошел к Новоспасскому монастырю и увидел фотографии архимандрита Ипполита, продававшиеся тут же, благодарный паломник от полноты сердца открыл свою тайну: «Я видел его, это он излечил меня!» В видении старец Ипполит избавил юношу от тяжелой болезни, и ему не пришлось ложиться на операционный стол, хотя врачи настаивали на операции. После видения анализы пришли в норму, необходимость хирургического вмешательства отпала, и доктора лишь развели руками. Каково же было изумление исцеленного, когда он увидел фотографию своего молитвенника на лобовом стекле автобуса, отправлявшегося в Рыльск! Каким-то чудесным наитием и, несомненно, промыслительно, парень захотел отправиться в это паломничество, поначалу вообще не связывая с ним чудо своего внезапного выздоровления.
Вот другая история. Однажды в храм, где в тот момент молился батюшка, буквально ввалилась женщина по имени Людмила, приехавшая в Рыльск из Белгорода. Она много лет страдала алкоголизмом, пропила все, что имела, и вела образ жизни, свойственный бомжам. С ее появлением в храме резко запахло. Пьяная, с растрепанными волосами, женщина вдруг упала перед батюшкой на колени и начала громко ругать себя. Старец не укорил ее, а стал тихо гладить по голове рукой и сказал: «Людочка, ты домой приехала, ни шагу из монастыря без моего благословения». Отец Ипполит благословил Людмилу работать на хоздворе и доверил ей козочку. После этого разговора она два часа прорыдала на монастырском дворе, каясь в своих грехах. «Как же он меня любит, — причитала она, — какую иконочку Божьей Матери он мне дал!» Батюшка подарил ей четки, которые сам сплел еще на Афоне. Людмила исповедалась в своих грехах, и ее жизнь переменилась по молитвам старца.
Далеко не все приезжали к отцу Ипполиту, чтобы задать ему главный вопрос: как жить, чтобы спастись? Очень многие хотели знать, как лучше обустроиться в мире сем. Но и через это желание найти свое место «во всяком благополучии и достатке» по молитвам рыльского старца люди, неожиданно для самих себя, задумывались о вечности.
Не воцерковленная, даже не веровавшая во Христа девушка отправилась в паломничество в Рыльск вместе с матерью и по дороге в недоумении обратилась к руководителю группы: «Все к старцу едут по делам, а мне что спрашивать-то у него придется?» — «Анечка, спроси у батюшки, как тебе спасти свою душу», — посоветовала умудренная горьким опытом женщина. И Анечка, по простоте сердечной, спросила старца о самом главном, о «едином на потребу», легко задала ему тот вопрос, на который с таким трудом решаются даже внешне воцерковленные люди. После краткого разговора с рыльским настоятелем в судьбе Анны, по ее собственному признанию, произошел перелом. Она уверовала в Бога и стала совсем иной...
Юля впервые приехала к батюшке в девятнадцать лет. Опустилась на колени перед старцем и сказала: «Батюшка, я плохая, я курю...» Отец Ипполит покачал головой: «Ай-ай, Юлечка, на тебе иконочку, будем за тебя молиться». Юля вернулась домой с иконочкой, а через неделю из командировки возвратился ее муж. Разбирая его вещи, Юля нашла у него в дорожной сумке блок сигарет и в полном недоумении воскликнула: «Вадим, это что такое?!» Вадим ответил, что это ее любимые сигареты: «Ты же куришь, я тебе купил». Удивление Юлии было самым искренним. Избавившись по молитве старца от страсти курения, совсем еще молодая женщина даже забыла о том, что раньше курила! Потом она ездила в Рыльск за благословением на рождение ребенка и благополучно родила девочку...
У Марины и ее мужа Андрея подрастали трое маленьких детей: Силуан, Филарет и Ксения. Однажды Марина почувствовала, что заболевает гриппом. Она очень боялась заразить маленьких ребятишек. Температура поднялась до сорока, и в полузабытьи Марина мысленно обратилась к отцу Ипполиту: «Батюшка, мне так надо выздороветь. Я же только что из больницы — исцели меня...» Проснувшись в четыре часа утра, она увидела стоявшего над ней, как бы на воздухе, архимандрита Ипполита. «Сейчас мы тебя, матушка, перекрестим, и все пройдет», — произнес старец и благословил больную. Видение исчезло. Марина встала, съела просфору, выпила святой воды и... почувствовала себя совершенно здоровой. Когда ее спросили, каким явился в то утро старец, женщина ответила не сразу: «Он пришел в блистающих светлых одеждах. Но описать это невозможно: таких ярких и чистых красок нет на земле».

Скорбями многими

Летом 2002 года, за несколько месяцев до смерти старца, в Рыльск приехал врач Илья Нехамкин. «Отец, ты же нас лечить будешь», — сказал ему при встрече батюшка. Илья выразил готовность вызвать из Москвы «прямо сегодня же, сейчас» специальную машину «скорой помощи» и провести обследование состояния здоровья старца. «Ну, не сейчас, потом», — махнул рукой отец настоятель. Вскоре он повторил свои слова Илье: «Лечить меня будешь...» Старца стали уговаривать врачи: «Батюшка, поехали в Москву, в медицинский центр, у Вас очень нездоровый вид». Отец Ипполит заулыбался и еще раз повторил: «Потом».
Потом, в те трагические недели, когда старец лежал на смертном одре, Илья Нехамкин вместе с бригадой московских врачей пытался бороться за его жизнь...
Очевидно то, что архимандрит Ипполит давно предвидел не только время, но и образ своего исхода, мучения последних дней земного бытия. О причинах этого внезапного для современников «переселения» в мир иной можно строить предположения и догадки. Жизнь и смерть настоятеля Свято-Николаевского монастыря остаются тайной для православных. Не столько потому, что никто не ожидал его безвременной кончины, сколько в силу трагических обстоятельств, сопутствовавших ей, и той пасхальной радости победы над смертью, которой озарились лица христиан в день его похорон на празднике Святителя Николая.
В то лето одна из духовных чад старца, совсем не предполагая, что расстается с батюшкой, спросила, когда ей приехать в Рыльск снова. «На Пасху, матушка, приезжайте», — благословил отец Ипполит. Женщина огорчилась: до Пасхи придется ждать почти год. И тогда старец стал читать своей духовной дочери стихи... о смерти и о любви. Он любил поэзию. Стихи звучали на греческом языке, поэтому ей был понятен лишь общий смысл. И скорбь, и радость переполнили в тот момент сердце женщины.
Она вернулась в Рыльский монастырь в престольный праздник обители, в день похорон батюшки. Этот морозный декабрьский день стал пасхальным для тысяч его духовных чад. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!» — пели на погребении.
Тайна старца исполнена слез, молитв и радости богообщения... «Многими скорбями подобает нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22). Архимандрит Ипполит призывал не к благополучию, но к подвигу, не к покою, а к преодолению себя, своей греховной природы, потому что без этого нет христианской жизни. Сообразно состоянию души человека батюшка предлагал пути духовного развития — каждому свой. На этих путях он нередко брал на себя наши скорби и нашу боль, а мы порой и не догадывались о том, радовались исполнению своих чисто земных желаний.
За несколько лет до смерти старец приоткрылся одному из духовных чад: «В монастыре я сорок лет провел как в аду...» Так он страдал за грехи народа Божьего. Так примирял со Христом свой народ.
За две недели до смерти батюшки, накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, Ирина Владимировна Харламова, организатор паломнических поездок из Москвы в Рыльск, узнала о том, что старец тяжело болен. В тот момент она молилась у мощей святителя Иоасафа Белгородского, в кафедральном соборе Белгорода. Тогда, после молитвы у святых мощей, ей приснился сон. Ирина увидела себя в Рыльском монастыре у святого источника, перед ней двигалась чрезвычайно многолюдная процессия: люди несли на руках большой деревянный трапециевидный гроб. Именно в таком гробу похоронили батюшку. Ирина вдруг начала плакать во сне.
«Я едва могла читать канон о болящем, — поделилась с нами пережитой скорбью Ирина Владимировна, — не было сил, хоть и стремилась преодолеть свою боль. Этот канон и акафист Святителю Николаю в те страшные дни читали сотни духовных чад отца Ипполита по всей стране. Последние дни перед его смертью у меня было такое ощущение, что мы только продлеваем батюшкины мучения. И даже — Господи, прости! — буквально накануне его кончины в состоянии, близком к отчаянию, я взмолилась: «Господи, не надо ему столько мучиться!» Я тогда почувствовала, как он мучился за всех нас! Он говорил мне меньше чем за год, что он уходит. Сказал об этом прямо. Я вошла к нему в келью, он стоял у окна и смотрел куда-то поверх куполов. Таким я его не видела никогда: словно это была лишь телесная оболочка старца, а сам он — мне трудно это объяснить — был где-то не на земле, где-то далеко. Голос его звучал настолько отвлеченно... Он тихо-тихо спросил: «Вы из Москвы, матушка?» И я точно так же, в тон, ответила: «Да, батюшка, из Москвы». «Сердце болит, — сказал старец и, посмотрев куда-то вдаль, добавил, — ухожу я, матушка...»
Он умер 17 декабря 2002 года в 1 час 20 минут ночи, на следующие сутки после 49-й годовщины смерти курской старицы монахини Мисаилы (Зориной), которая еще в молодости предсказала его старческое служение. Односельчанка будущего старца, Анна Никифоровна, спросила у матушки Мисаилы: «К кому же нам обращаться после Вас?» Старица ответила: «К Сереже из твоего села. Он сейчас в армии служит, а потом вернется и будет всех держать на своих плечах».
По некоторым особенностям его поведения в последний год предполагали, что старец собирается уйти в затвор. Но этого не случилось. Да и нужен ли был затвор человеку, достигшему бесстрастия? Он давно нес на своих богатырских плечах крест великого, жертвенного служения Богу и ближним. До самых последних дней он оставался настоятелем Свято-Николаевского монастыря и очень любил вспоминать афонскую историю об экономе, у которого связку ключей смогли забрать лишь после смерти. «Связку ключей едва сумели взять из мертвых рук. Так он умел хранить монастырские ценности», — улыбался отец Ипполит.
Он никогда не искал легкого пути, никогда не пытался отстраниться от своих обязанностей или уйти с должности настоятеля. Но сразу после Пасхи 2002 года стал прощаться со всеми. Одним он говорил: «Все кончилось». Другим — «Все только начинается». Как оказалось вскоре, одно нисколько не противоречило другому. Подходил к концу долгий и скорбный земной путь. Открывалась вечность. Был в этих словах и другой смысл. Старец знал, что преждевременно говорить о конце истории Святой Руси. Мы умираем, а она продолжается. «Вам жить, для вас стараюсь, мне недолго осталось», — обращался он к насельникам обители, отдавая последние распоряжения по монастырскому хозяйству. Перед смертью отец Ипполит, несмотря на болезни, по-прежнему выглядел бодрым и сильным, могучим старцем, до последних дней не оставлял он тяжелый крестьянский труд, духовным взором видел все, что происходило в его монастыре. Никто не верил, что старец так скоро уйдет. Старшая курского сестричества во имя Серафима Саровского Анна Григорьевна Смирнова вспоминала, что в последний летний праздник Казанской иконы Божьей Матери отец Ипполит вдруг сказал ей: «Пора прощаться, матушка». И в ответ на ее недоуменный вопрос добавил: «Я же, матушка, парализованный». — «Какой же вы парализованный, батюшка, вы такой бодренький бегаете...» — «Нет, матушка, парализованный и лежу...» Эконому монастыря монаху Иоанникию старец сказал в последний раз: «В том мире встретимся, отец Иоанникий».
В последнее время отец Ипполит повторял: «Мы забыли, Кому должны подражать. Мы христиане и мы должны подражать Христу...»
Видение наших пороков и тайных страстей не могло не причинять ему страдание и боль, но он шел на это добровольно, уподобляясь Христу, преображаясь и сораспинаясь с Ним. Он уподобился Спасителю не только жизнью, но и смертью. Полвека назад выбрал путь крестной любви, от которого не отступил ни на шаг. Старцы не отступают и не возвращаются назад. Они идут до конца.
Последние две недели стали Голгофой отца Ипполита. Доказательством тому явилась икона Спаса Нерукотворного, мироточившая и кровоточившая в его келье в те скорбные дни. Икона вся покрылась каплями крови, словно кровавым потом. В этот момент у врачей, дежуривших возле кровати умиравшего батюшки, вырвалось: «Господи, да как же он страдает!»
Третьего декабря, в навечерие праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, архимандрит Ипполит упал без сознания в своей келье. О6 этом узнали не сразу, а поняв, что случилось, вдруг испугались... Врачи констатировали инсульт и глубокую кому. Отец Ипполит до самой смерти пролежал парализованный, однако и врачи, и священнослужители, неоднократно соборовавшие и причащавшие недвижимого старца, видели и каким-то непостижимым образом осознавали, что, несмотря на полный паралич и невозможность говорить, отец Ипполит все понимает, видит и чувствует. Когда его причащали Кровью Христовой, у него вдруг на мгновение проявлялся глотательный рефлекс и тут же, после причастия, исчезал. Братья монастыря четко знали, когда старец бодрствует, а когда спит. И это в полной неподвижности и невозможности общаться с окружающими не только словами или жестами, но даже взглядом! Монах Иоанникий подошел к смертному одру старца и разрыдался: «Батюшка, кто же теперь меня благословит?» И вот тут-то в ответ архимандрит Ипполит приподнял руку в благословении...
...По иконе Спаса Нерукотворного текли капли мира и крови. По распоряжению управлявшего в тот год епархией митрополита Курского и Рыльского Ювеналия (Тарасова) отца Ипполита помазали этой кровью. Христос сострадал вместе с ним. Все руки у батюшки были исколоты капельницами — врачи боролись за его жизнь, невольно усиливая и продлевая мучения. Сугубо молились о здравии старца духовные чада, также отодвигая исход. Надеялись, что батюшка вернется...
Нельзя оставить без внимания тот факт, что среди очевидцев и участников происходившего в те дни в Рыльском монастыре не было согласия в том, что необходимо делать. Эти люди обладали немалым духовным опытом и властью, но беда застала их врасплох. Как поступить? Оставить настоятеля в монастыре или отвезти умирающего в больницу? В их распоряжении были специально направленный из столицы на помощь реанимобиль и даже вертолет. Врачи свидетельствовали о невозможности транспортировки больного без риска, что старец умрет по дороге в Москву (курские больницы не располагали всем необходимым). Груз ответственности тяжелел с каждым днем, с каждым часом, по мере исчезновения изначально сомнительных шансов на выживание в условиях монастырской кельи. Тогда прибегли к древней традиции метания жребия. В монастыре отслужили молебен, в алтаре, на святом престоле, лежали две записки: «везти» и «не везти». По некоторым тонким признакам заметили, что батюшка на смертном одре очень беспокоится о жребии. И вот жребий брошен: «Батюшка, мы остаемся».
Слезы текли по спокойному, еще живому, но уже замершему в последнем напряжении всех сил, лицу отца Иполлита. Все, кто был рядом, плакали вместе с ним.
На похороны отца, в престольный праздник, в Николин день, девятнадцатого декабря, в Рыльском монастыре собралось несколько тысяч православных со всей России. В соборном Никольском храме, где совершалась Божественная литургия, невозможно было ни протолкнуться, ни шелохнуться, не то что руку поднять для крестного знамения. Не меньше народа съехалось в монастырь и на панихиду в сороковой день после смерти батюшки. А на девятый день деревянный крест на могиле отца Ипполита замироточил, даже образовалась проталина на снегу от истекавшего с крестного древа в землю — сквозь толстый лед — мира.
В момент смерти на лице батюшки запечатлелись необыкновенное умиротворение и красота. Все, кто прикладывался к его руке, чувствовали тепло и «мягкость» живого старца. Смерть оказалась бессильна перед мужеством христианина!
...Владимиру Николаевичу Тришкину, жителю Рыльска, отец Ипполит после смерти явился во сне. «Почему ты ко мне не пришел?» — укорил его старец. «Я два раза приходил в монастырь», — стал оправдываться Владимир Николаевич. «А в последний путь не проводил. Почему ты книжку не читаешь, которую я тебе подарил?» — «Я читаю». — «Неправда...»
Так было и при жизни старца: люди нередко уезжали от него, не слушались его советов, но в конце концов по молитвам батюшки возвращались назад, смиряя себя. Никто не смог постичь эту силу любви, не допускавшей ни малейшей жесткости или принуждения в обращении с ближним, хотя и пытались понять, проанализировать, выстроить «недостающие звенья». Тратили на это время и силы, а отец Ипполит, замечая такие потуги, однажды обмолвился: «Что же вы мучаетесь, это же тайны Божьи...»
Говорить об этих тайнах старец не любил. Главным наставлением, которое он оставил своим духовным чадам, стали слова: «Трудитесь, молитесь, соответствуйте своему христианскому званию, и добро на добро ляжет». И другого завещания нет: «Для вашего спасения я сделал все. Остальное зависит теперь от вас»...

Из книги: «Звезда утренняя»