продолжение...
Там, где паломнические кельи между вторым и третьим этажом,
есть на стене фреска иконы Божией Матери "Скоропослушница". Вот я с рюкзаком подошёл к иконе и говорю: "Матерь Божия, я чувствую,
что что-то неправильно делаю, но, если можно, пожалуйста, удержи, исправь как Тебе угодно. Некого мне спрашивать, только Ты у меня."
И я спокойно вышел, у нас ещё было время отдыха и никого не было. Думаю: «Никого нет, из монастыря меня никто не видит».
Как впоследствии оказалось весь монастырь меня видел, все в окна смотрели. Я стоял на арсане (греч. арсана - пристань), подошли двое монахов
с Соловков и сказали, что они едут в Агио Павло (монастырь св.Павла) на панигир (престольный праздник).
Я говорю им: "Если Божия Матерь захочет, вы никуда не поедете".
Идет паром. Паром уже перед самой арсаной. Вдруг появляется полицейский катер и на огромной скорости подходит к нашей арсане.
Выходит полицейский и идёт ко мне. Высокий светлый полицейский, молодой, улыбается и на греческом языке мне что-то говорит.
Понимаю по теме разговора, что: "Потом, потом из монастыря уйдёшь, на такси поедешь". Думаю: «Какое такси, чего?!»
И с арсаны полицейские никого на корабль не пустили. Что делать непонятно?!
Корабль ушёл без нас. Монахи ушли расстроенные пешком в Дафни, а я остался на пристани: "Матерь Божия, спасибо и на этом…"
И тут на пристани дедушка, как он тут оказался я не знаю, не видел никого, чтобы кто-то выходил с корабля. Дедушка такой чистенький,
бодрый, глаза светлые, ясные, рост 165-170 см, одет: чёрные штанишки такие, чёрная рубашечка с длинным рукавом, скуфья, бородка седенькая,
в руках книжица, дневник в коричневой оплётке кожаной.
Я почти уходил, он говорит: - Александр, подожди, мне с тобой поговорить надо.
А я в себе так думаю: "Вот как хорошо", - гордыня такая - "надо же, даже паломники русские знают меня по имени, вот какой я знаменитый".
Он подходит ко мне и говорит: - Александр, ты плохо делаешь, что уходишь из монастыря.
Я думаю: "Ничего себе, мало того, что имя знает, а ещё знает, что из монастыря ухожу".
- Батюшка, мне надо поговорить, принять решение, как жить дальше?! Документов нет, виза заканчивается, в монахи не берут, на Украине война.
А он говорит:
- Вас русских здесь на Святой Горе Матерь Божия очень любит, поэтому вам русским со Святой Горы и из монастыря уходить не нужно.
Через три года будет большая война и придёт Русский Царь и Он вас всех призовёт, потому что вы Ему будете нужны. Все документы упразднятся.
Все документы будут совсем другие. Ты же понимаешь, что будет Царь.
- Ой, да, батюшка, я как раз Государев опричник, иеросхимонах Рафаил посвятил меня в это дело, и вот я жду своего часа.
Он говорит: - Я знаю.
А у меня такая мысль: "Неужели и батюшку Рафаила он знает?!"
Я говорю: - А как же с документами, депортация, если выезжать вдруг надо?
Он отвечает:
- Я уже много лет здесь, я постоянно вхожу и выхожу со Святой Горы, у меня документы никто не спрашивает. Так и у вас будет.
Я очень много лет без документов, у меня их и не было и не пользовался ими. Когда мне нужно я перемещаюсь куда мне нужно,
и никогда они не были мне нужны. Божия Матерь всегда со мной.
- А в Уранополисе если оштрафуют или депортируют?
- Нет, я спокойно хожу.
- Вы что, батюшка, пешком ходите?
- Да, я везде по Святой Горе хожу пешком.
- А что нам делать? Работа трудная, сил на правило не хватает, подвигов никаких.
Он говорит:
- Никаких подвигов и не надо, вам надо исполнять Евангелие, жить по Евангелию, молиться просто Богу и трудиться. Всё что требуется. А потом придёт Царь и всех вас призовёт.
Потом я ему, пожаловался:
- Батюшка, как жить-то, смотри-ка: я нёс церковные послушания, клирос и алтарные дела, и организацию фестивалей, работал в семинарии,
и всё Господь у меня отобрал и ничего не могу, гвоздя не могу ни одного забить, т.е. все мои навыки не нужны.
Он говорит:
- Александр, ты не думай, Господь волен вернуть и преумножить.
После этого мы пошли к монастырю. Он говорит: - Я тебя провожу немножко.
Когда я спускался из монастыря на арсану никого не было, ни души, хотя конец отдыха уже был, греки должны были выходить, паломники,
но не было ни одного паломника. Когда мы обратно шли, проходили люди на оливки, один что-то сказал. Он был в 30 метрах, я ему поклонился и он ушёл.
После этого никого. Причём, там маслобойный цех, там о.Марк работал с батюшкой Амфилохием. Вот открытые двери, никто не выходил.
От арсаны до креста где поворот, который ведёт на беседку, по этому пути прошли и уже возле самой беседки расстались с дедушкой.
В последствие выяснилось, что монахи видели на арсане и возле монастыря меня одного и никого дедушку не видели.
- Батюшка, мне нужно срочно бежать на послушание.
И всё, не спросил его куда он дальше движется, как-то не догадался. За всё время общения мы не касались друг друга, даже когда прощались.
При расставании я спросил: - Батюшка, а как Вас величать?
Он говорит: - Как тебя.
Ну, вроде и разошлись на том. Я пошёл на трапезу, послушание нёс там. Зашёл в трапезную, обратил внимание на икону - 30 х 40 см,
такая старинная икона святителя Николая, в нише там. На иконе был абсолютно он – «дедушка», разница была в том, что святитель Николай
в архиерейском облачении. А все черты лица как на иконе. Только на иконе у Святителя покороче борода.
Когда он сказал мне, что из монастыря уходить не надо, что документы не нужны, что все документы упразднятся, что, когда Царь придёт всё будет по-другому.
У меня была такая духовная радость, как бальзам на душу пролился, мне так спокойно стало и я даже сказал ему, что со Святой Горы пока уходить не буду.
В этот момент Геронда (с греч. Старец, в данном случае Игумен монастыря) заболел. Я пришел к одному иеромонаху духовнику и через переводчика
рассказал эту историю, потому что вроде неординарное событие, и духовное лицо должно рассудить. В конечном итоге он меня поставил на смех:
"Вот нашёлся тут такой, со Святителем уже разговариваешь." Но переводчик потом говорит:
- Александр, можно твои слова перескажу, там есть ещё другой духовник.
После обеда он подходит ко мне:
- Александр, для тебя хорошая новость. Знаешь, что сказал духовник? "Первый раз вижу такого «беса», который говорит монаху, что ни в коем случае
не уходить из монастыря и не уходить со Святой Горы. Обычно это наоборот происходит. А также дедушка про любовь Божией Матери, про Бога всё сказал."
Вот так рассудил духовник.
И вот с момента прихода в другой Святогорский монастырь, куда я случайно попал,
Господь, наверное, Свои обещания исполняет: несу послушания, которые мне по сердцу!
Так что вот так пока, батюшка.
Примечания:
1) Когда он говорил, что через три года будет большая война и придёт Русский Царь, то Царь всех призовёт.
В каком смысле призовёт на молитву или там нужно лично быть? Мне батюшка Рафаил говорил: "Александр, когда придёт Царь, Он тебе скажет, что делать."
Я ещё так удивился, что слова дедушки: "Вы все - русские будете нужны Царю", совпали с тем, что говорил батюшка Рафаил.
2) Он сказал, что Божия Матерь всегда с ним. Как такое может быть?!
Можно было бы подумать, что подразумевалась икона, но я как-то понял, что он всегда возле Неё.
3) Я чётко понял, что его имя Николай. А почему он мне сказал: «Как тебя», потому что первое имя, которым меня назвали было Николай.
4) Мне показалось, что мы разговаривали на русском языке. Может он говорил и на греческом, но я его прекрасно понимал.
Очень интересно то, что он разговаривал на русском языке, а обращался к русским:
«Вас русских здесь на Святой Горе Матерь Божия очень любит, поэтому вам русским со Святой Горы и из монастыря уходить не нужно.»
Эти слова не говорят о том, что Она любит только русских, но это было обращение к нам русским.
И ещё слова: «вам русским со Святой Горы и из монастыря уходить не нужно», - как я чётко понял, относятся не только к Дохиару.
