"Сохранение прочных и авторитетных позиций в мировом сообществе", "перевод на инновационный путь развития", "укрепление прав и свобод человека" в РФ - исключены из задач внешней политики.Вместо них в концепцию добавлена необходимость "популяризации национального исторического наследия и культурной самобытности народов России", а также "укрепление позиций российских СМИ".Отношения с Евросоюзом лишены "приоритетного" статуса. В концепции 2013 года говорилось, что Россия является "неотъемлемой, органичной частью европейской цивилизации". Кроме того, предлагалось заключить с ЕС соглашение о стратегическом партнерстве и создать "единое экономического и гуманитарное пространство от Атлантики до Тихого океана".Доктрина-2016 говорит уже о "накопившихся в течение последней четверти века системных проблемах". Евросоюз обвиняется в "геополитической экспансии", а также в том, что сдерживая Россию, вместе с США, Евросоюз "подрывает региональную и глобальную стабильность".Отношения с США в 2013 году также назывались "долгосрочно приоритетными", с необходимостью развивать "экономический фундамент". Спустя три года Штаты впервые за всю постсоветскую историю России удостоены статуса "угроза нацбезопасности" из-за размещения в Европе системы ПРО, а также попыток "осуществлять свою юрисдикцию" вне своей территории и "вне рамок международного права".Россия "рассматривает создание глобальной системы противоракетной обороны США как угрозу национальной безопасности и оставляет за собой право принятия адекватных мер", говорится в стратегии. Одной из таких мер может быть де-факто выход России из договора о ракетах средней и меньшей дальности: в концепции-2013 говорилось, что Москва "выступает за придание обязывающего статуса" этому договору. В документе-2016 о договоре нет ни слова. Вина за ухудшение отношений с Западом, согласно концепции внешней политики, решено полностью возложить на Запад.
Россия, как говорится в документе, является "уравновешивающим фактором в международных делах и развитии мировой цивилизации", формирует "отношения добрососедства с сопредельными государствами", а ее внешняя политика - "открытая, предсказуемая и характеризуется последовательностью".

Послекрымская эйфория воодушевляла россиян не только беспрецедентным фактом возврата значительной территории и защитой интересов русских вопреки мировой общественности, но и тем, что давала надежду на коренной слом деструктивной модели развития страны. Возникало небеспочвенное ощущение, что мир разделился и впервые за 25 лет возможны фундаментальные трансформации во внутренней и внешней политике, которые окончательно положат конец устойчивой американо-европейской ориентации политической элиты России. Через жесткий естественный отбор и сегрегацию на своих и чужих в рамках концепции неотвратимости последствий крымских событий и принципиально невозможности переиграть те события.Очевидно, что США и вместе с ними весь, так называемый, цивилизованный мир никогда не признают отчуждение Крыма в пользу России, результирующим эффектом данного обстоятельства стали выраженные и концентрированные антироссийские действия. Тем самым, для защиты прежде всего своей власти - политическая элита России может впервые за 25 лет действовать в национальных интересах на траектории парирования антироссийских инициатив США и Европы. Логика очевидная.
Когда вас отрезают от внешних рынков финансирования, технологий и открывают масштабную антироссийскую информационную кампанию, то для подавления негативных эффектов как-то придется суверенизировать внутреннюю и внешнюю политику. Например, развивать собственную финансовую систему, отмежеваться от либероидных экономических догм, сформированных МВФ и ФРС для постсоветского пространства в начале 90-х, устранять критическую зависимость в номенклатуре продукции высоких переделов, люстрировать наиболее одиозных либероидов-западников. Короче говоря, впервые за 25 лет начать заниматься по-серьезному своей страной.

Были устойчивые надежды, что случится невероятное, и Россия начнет играть альтернативный центр сил в мире, сопрягая под свое крыло политические субъекты, которым омерзительна безальтернативная гегемония США. Этому должны предшествовать фундаментальные тектонические сдвиги в политической, финансовой и экономической структуре России с радикальной сменой ориентации.

Это были надежды. Реальность оказалась иной. Дело даже не в том, что Россия за эти 3 года стала слабейшей экономикой планеты по своему развитию (хуже России - только дикие разрушенные войной и революциями страны или Венесуэла на полном ходу несущаяся к абсолютной экономической катастрофе), а в том, что финансово-экономическая политика за это время не изменилась никак. Не был сформирован даже имитационный антикризисный план. Более того, власть цинично и вызывающе заявляет, что их все устраивает и менять они ничего не собираются.

3 года – этот тот срок, при котором Сталин, Берия, Вознесенский, Микоян формировали фундамент и практическую реализацию целых промышленных отраслей. Наши же выхухоли кормят лишь обещаниями и очередной генерацией бесконечных хитрых планов, где все хорошо и правильно, и вот-вот сейчас, как рванет! Концепция предельно проста и понятна – стабильность превыше всего. Негоже при таком агрессивном внешнем давлении ставить эксперименты над экономикой и что-то менять. Всех все устраивает, все прекрасно! Кто с этим не согласен – диссидент, радикал и враг страны со всеми вытекающими. Любые разговоры о преобразованиях экономики и тем более финансовой системы – жесткое табу в партийной элите.

Здесь есть своя логика. Повышение эффективности системы госуправления, отраслей и смена собственников неизбежно взбудоражит текущий политический остов, заставив покинуть привычную среду обитания по меньшей мере для 80% деятелей. Большая часть из которых вне системы абсолютный ноль, ничто, пустота.

Представьте себе какой нибудь бандит из подворотни, который в 90-х путем агрессивных действий криминального характера рейдерским путем захватил вкусные места в бизнесе и во власти (федеральной или региональной), привел к себе своих полностью лояльных друзей, которые также вне системы абсолютный ноль. Вот он и его банда, которые ничего конструктивного по своей природе и сущности в принципе предложить не могут, а только пилить и делить, и вот здесь им предлагают на их места поставить подлинных функционалов, которые наконец-то займутся работой. Какая будет реакция и ответ очевидны? Большая часть злачных мест в текущей политической и бизнес структуре напрямую наследованы из 90-х, поэтому предложения об экономических-финансовых реформах естественным образом нарываются на конфронтацию. По-другому и быть не может. Это вполне явный намек, что мол вы парни, мягко говоря, не справляетесь со своими обязанностями и как-то приборзели, может на ваши места поставить тех, кто действительно способен работать?

Учитывая, что большинство из этих рейдеров вне системы абсолютные нули, но даже отстранение от системы вполне может поставить вопрос об источниках таких несметных богатств. Поэтому партийной элитой разговоры об экономических реформах воспринимаются не только, как посягательство на текущую кормушку, но и как потенциального посягательство на их жизнь, свободу и активы. Отсюда в действительности мы получаем красивую демагогию в экранах ТВ из серии «за все хорошее, против всего плохого», а на выходе «все, как всегда без изменений». Мы видим много популизма, красивых слов, но как всегда без действий и реального воплощения.

Думаю понятно, почему они столь агрессивны, когда кто то поднимает вопрос о необходимости смены вектора развития страны? Они просто не могут этот вектор поменять. Ни с интеллектуальной точки зрения (для многих осмысленные предложения даются с необычайным трудом, а вы еще говорите о выработке новой концепции), ни с моральной (не готовы к сопротивлению и внешнему давлению), ни со структурной стороны (это заставит вытравить едва ли не 80% ничтожеств из центров управления). Ну и кто на это пойдет и главное зачем? 25 лет отрицательной селекции так просто нельзя откатить росчерком пера. Тут некий стратегический тупик вырисовывается. Надо понимать, что их то все устраивает? Они запитаны кэшом на 1000 лет вперед роскошной жизни, там другие приоритеты. Все это сохранить. Удержаться и не упасть. Какое еще развитие и смена ориентации, сдурели чтоли?

А для этого что нужно? Внутренняя стабильность, которая весьма успешно поддерживается пропагандой и генератором хитрых планов и внешняя поддержка. А что нужно для внешней поддержки? Легализация награбленного и гарантии безопасности, которые могут быть даны только при одном условии – полная и безоговорочная поддержка и воплощение директивных установок Вашингтона и мировой элиты. Американцам не нужна сильная Россия, которая сможет формировать повестку дня в мировом геополитическом пространстве. Американцам не нужна Россия, которая будет иметь суверенный центральный банк и правительство. Американцам не нужна Россия, которая устранит критическую зависимость в продукции высоких переделом и сможет на равных конкурировать с ведущими мировыми мега корпорациями. США нужна слабая, беззащитная и податливая Россия, которая будет стоять на задних лапах и просить крошки со стола так, как в 90-х.

Идеология и концепция стратегического сдерживания появилась в США под конец 80-х, когда бреши в СССР были более, чем явны и необходимо было формировать плацдарм для внешнего управления постсоветского мира. Этот плацдарм надо признать весьма успешно сформирован.

Смею предположить, что в США невероятно перепугались в период послекрымской эйфории, потому что там действительно были все признаки на мир ДО и ПОСЛЕ Крымской весны. Были основания полагать, что начнутся масштабные чистки нацпредателей внутри страны и вырисовывание архитектуры независимой и суверенной России, которая сможет обуздать альтернативный центр силы, пошатнув американскую безусловную гегемонию. Но обошлось.

Мне кажется, как прекрасный индикатор Чубайс и ему подобные. Идея Роснано на бумаге превосходная. Венчурный фонд с госучастием для финансирования перспективных стартапов и компаний в отрасли высших переделов нового технологического уклада. Что может быть лучше? Логично, что в роли руководителя таким фондом должен быть техногик, который имеет нюх на перспективные проекты и изнутри знает всю специфику отрасли, либо же эффективный талантливый управленец, профессионализм которого неоспорим.

Но мы получили Чубайса, послужной список которого заключается в концепции «выжженной земли». После Чубайса разрушалось, уничтожалось и грабилось все, к чему он прикасался. Ни одного успешного и эффективного проекта у него никогда не было (с точки зрения народного, общественного блага, а не олигархического). Начал он в 90-х на весьма перспективной должности «распильщика советского наследия». Разумеется, для этого был нужен некто, полностью лишенный морали, совести и сострадания, люто ненавидящий все, что связано с СССР и Россией. Работал он бок о бок с кадровыми сотрудниками ЦРУ (Джонатан Хэй и компания). Стоит ли говорить, что стратегические оборонные секреты и предприятия передавались в руки иностранцам, что приватизация осуществлялась в интересах олигархов? Потом он работал в РАО ЕЭС, результатом чего стало глубокое забвение энергетики на грани коллапса. Теперь он в Роснано – в перманентно убыточной структуре с предсказуемыми нулевыми результатами в биоинженерии и нанотехнологиях.
Вы говорите о высоких технологиях в России? Пока «главный нанотехнолог страны» управляет системообразующей структурой никаких результатов нет и быть попросту не может. Выскажу коллективное мнение, что ему и подобным место за решеткой с пожизненным или с высшей мерой наказания за весь тот перфоманс в 90-х и последующих годах.

Сама по себе задача формирования модели развития страны далеко нетривиальная, но какими бы хорошими и конструктивными идеи не были бы, все будет похерено, уничтожено до тех пор, пока не будут сформированы обратные связи и ответственность за провалы. Пока за провалы и откровенно антинародные действия не будет правовых последствий, то гражданское общество не сможет полноценно сформироваться. Необходима жесткая система контроля и наказания, только в этих условиях возможна выбраковка худших и положительная селекция лучших. У нас за провалы принято не отвечать. Зачастую их даже поощряют.

Я не будут говорить дежурных поздравлений в 2017, потому что, к сожалению, не вижу особых перспектив. Коматозный рост в пределах 1%, учитывая ту удручающую низкую базу, в которой находится Россия и те вызовы, которые стоят перед страной – это, извините, провал, а учитывая консервацию экономической структуры - вообще катастрофа в перспективе 10 лет. Это не только не соответствует стоящим долгосрочным задачам перед страной, но даже не способно краткосрочно балансировать.

Учитывая историю России и геополитическую конфигурация в долгосрочной перспективе мы не может быть удовлетворены второстепенными ролями, не говоря уже о текущем статусе периферии мирового капитализма. Действительно, единственный реалистичный и жизнеспособный статус – это альтернативный центр сил при котором мы сможем приобрести подлинную независимость и геополитическую субъектность. С текущей же конфигурацией мы с каждым десятилетием опускаемся все ниже и ниже, потому что схлопывается дифференциал между отсталыми странами и Россией, т.к. накопленные темпы роста несопоставимы.

Понятно, что когда мы находимся на уровнях 10-летней давности без каких-то внятных перспектив на радикальное изменение ситуации, а те же Азия или Африка растут на десятки процентов, то еще 15-20 лет в таком режиме и сравнение России с Эфиопией или Бангладешем уже не будет оскорблением. Что уж говорить о текущих лидерах постиндустриального мира, которые вскоре будут смотреть на русских, как на дикарей.
Все же не сказать, что дела совсем плохи, на Украине в разы хуже и там близко к апокалипсису. По крайней мере, в России еще сохраняются успешные позиции мирового уровня в космических, атомных и военных технологиях. Их масштаб на данный момент недостаточен, чтобы это нашло непосредственного отражение в экономике, но то, что удалось сохранить высокотехнологичные отрасли – это радует. Какие-то движения в приборостроении, компьютерной индустрии, но почти все на уровне прототипов или опытных образов и скорее похоже на имитацию бурной деятельности, но это лучше, чем ничего. Строится социальная и транспортная инфраструктура и существенно больше, чем 20 лет назад, однако все это недостаточно, учитывая статус России.

Мы не может просто существовать, тем более на рубеже смены технологических укладов, где пропуск или несоответствие лидирующим позициям может сильно отбросить страну в развитии.