диавол да станет одесную его:
внегда судитися ему,
да изыдет осужден,
и молитва его да будет в грех.
Да будут дние его мали,
и епископство его да приимет ин:
да будут сынове его сири,
и жена его вдова:
движущеся да преселятся сынове его и воспросят,
да изгнани будут из домов своих.
Да взыщет заимодавец вся, елика суть его:
и да восхитят чуждии труды его.
Да не будет ему заступника,
ниже да будет ущедряяй сироты его:
да будут чада его в погубление,
в роде единем да потребится имя его.
Да воспомянется беззаконие отец его пред Господем,
и грех матере его да не очистится:
да будут пред Господем выну,
и да потребится от земли память их

( Псалом 108 )
https://bible.optina.ru/old:ps:108:06

в историческом контексте этот  псалом относится к Иуде Искариоту предавшему Христа.

а в широком смысле к тем, кто предает Православную веру.

Из книги:

ОЧЕРКИ ЖИЗНИ И ПОДВИГОВ СТАРЦА ИЕРОСХИМОНАХА ИЛАРИОНА ГРУЗИНА

http://www.russian-inok.org/books/ilarion.html

Во время Севастопольской войны
России с турками (1853—1856)
произошел знаменательный случай:

отношение св.Илариона Святогорца
к этому событию передал его ученик
св. Савва:

"старец мой сказал мне:
"Смотри, чадо мое, так как братия наши, русские христиане,
теперь находятся среди огня и крови,
то поэтому должно нам горячо
и со слезами просить Бога,
дабы могли они победить врагов
и смирить их, чтобы чрез то
прославилось всесвятое имя Его
и народ русский, достояние Его.

Ты же, чадо мое Савва, кроме литургии,
которую совершаешь
ежедневно, и за которой просишь за русских
у Бога, - тебе завещаю еще прочитывать
всю Псалтирь царя и пророка Давида
каждый день и делать метания (земные поклоны)
в помощь братиям нашим...

Таким образом, мы совершали литургию каждый день.
Когда минуло некоторое время, то сказал мне
старец: "пойдем в монастырь, спросим игумена,
что они знают о войне; русские побеждают или враги?"
Когда они пришли в монастырь, то игумен
с проэстосами показали им бумагу, которую
прислал из Константинополя патриарх
с одним архиереем, чтобы раздать
во все монастыри служащим иеромонахам.   
Патриарх писал, чтобы просили Бога,
на великом входе Божественной литургии,
дать силу турецкому воинству
покорить русских под ноги турок.
При этом прилагалась особая молитва,
которую надо было читать вслух.

Когда игумен, старец Евлогий, прочел нам
это патриаршее послание, и сказал старцу:
"Понял, что пишет нам глава наш, отец наш?"
старец мой ужаснулся и сказал: "Он не христианин!",
и с печалью спросил:
"Вы читали это в монастыре, во время литургии, как пишет?"
Но они отвечали: "Нет! да не будет сего". 
А патриарх угрожал в грамоте, что тот монастырь,
который не исполнит этого приказа,
понесет очень сильное наказание.
На следующий день ушли мы в свою келлию.

Прошла еще неделя. Приходит один монах из Григориатского монастыря для откровения помыслов,
и спросил его мой старец:
"Читали ли вы ту молитву, что прислал
патриарх в монастыри?"
Он ответил:
"Да, прочитали ее в прошлое воскресение за литургией".
Старец сказал:
"Не хорошо сделали, что прочитали;
вы лишились благодати святого крещения,
лишили монастырь свой благодати Божией;
осуждение на вас!"
Пошел тот монах обратно в монастырь
и сказал своим старцам и игумену,
что "мы лишили монастырь наш
благодати Божией - благодати св. крещения,
- так говорит  отец Иларион".

В тот же день водяной потоп снес мельницу,
и отцы стали роптать на игумена:
"Ты разрушил монастырь!"
Игумен в великой скорби поспешил сделать три поклона перед иконою Спасителя и взмолился:
"Господи мой, Иисусе Христе, иду к духовнику Илариону исповедать то, что сделал, и какой канон он мне даст,
тот исполню, чтобы не случилось со мною удара от печали".  Взяв с собою одного иеродиакона и одного монаха,
отправился в келлию св. Апостола Иакова, где мы тогда пребывали. Когда они пришли, старец мой находился
вне келлии. Игумен со спутниками, увидав моего старца, пали ниц, делая земные поклоны, говоря:
"Благослови, святый духовниче".

Затем подошли, чтобы поцеловать его руку. Но старец мой закричал: "Вон, вон, дальше от меня; я не принимаю еретиков!"
Игумен взмолился: "Согрешил, пришел просить дать мне канон". Старец же говорил: "Как дерзнул, несчастный,
поставить Магомета выше Христа? Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа говорит Сыну Своему:
"Седи одесную Мене, дондеже положу врагов Твоих в подножие ногам Твоим" (Пс. 109, 1),
а ты просишь Его положить Сына Своего под ноги врагов Его! Убирайся от меня прочь, не прииму тебя".
Все это случилось при патриархе Анфиме VI-м. По окончании войны он вторично был низвержен с престола (20, IX, 1855)."

Итак, если по слову преп. Илариона,
благодати св. крещения лишились те,
кто молился за победу над Россией
еретиков магометан,
то что ожидает сегодня тех,
кто называя себя пастырями, монахами,
мирянами  желает победы
над (ополчением Донбасса) и над Россией
-- антихристовым, явно уже богоборческим
сатанинским силам (США и Европы)
непременно самого антихриста?

Какая может быть благодать у тех,
кто желает уничтожения и падения
своего отечества земного?

"....приезжал в св. Павловский монастырь английский посланник.
Надо сказать, что все монахи этого монастыря родом из ионических островов,
находившихся тогда еще в английском владении. Посланник просил поминать
его в молитвах, и служащий иеромонах поминал его не только на ектениях,
но и на проскомидии. Но потом, усумнившись, пошел к духовнику и передал ему
о своих сомнениях. Тот сделал ему выговор, что он поминал еретика, и сказал,
что ему на три года не должно литургисать. Иеромонах не поверил этому,
и отправился к о. Илариону, но тот, изумившись услышанному, решительно сказал,
что он всю жизнь не должен литургисать!

По возвращении в монастырь иеромонах отказывался служить.
Игумен спросил: в чем дело? и узнав, что оба духовника запретили ему,
начал поносить их обоих, называя их людьми нерассудительными
(как сегодня говорят - фанатиками), раз за такие пустяки, как поминовение
протестанта, отлучили его от служения. И по благословению игумена монах
отслужил литургию вопреки словам преподобного.

Но Бог поругаем не бывает. После литургии у иеромонаха пошла кровь из носа,
которую ничем не могли остановить, и он, на вразумление многим, скончался.
Это стало известно всему Афону."