Сегодня Бога отодвигают на последнее место.
Благий Бог подает нам свои богатые благословения.
Не проявим же неблагодарности и не станем Его прогневлять,
ибо “грядёт гнев Божий на сыны противления” (Еф. 5:6).
Да не будем же и мы такими сынами. Люди нашей эпохи
не пережили ни войн, ни голода. “И в Боге, — говорят они,
— мы тоже не нуждаемся.” Они имеют всё и поэтому ничего не ценят.
Однако, если наступят нелегкие времена, голод или что-то подобное
и им нечего будет есть, то они как следует поймут цену и хлебушка,
и простого варенья, и всего, чего они тогда лишатся. Если мы
не славим Бога, то Он попускает прийти какому-нибудь испытанию
— чтобы мы ценили то, что имеем. Если же мы ценим то, что у нас есть,
то Бог не попускает произойти никакому злу.
В прежние времена, когда не было всех этих многих удобств,
когда наука еще не сделала таких больших шагов вперед,
людям приходилось во всех трудностях прибегать к Богу, и Бог помогал им.
А сейчас наука добилась больших успехов, и поэтому Бога отодвигают
на последнее место. Сегодня люди идут по жизни без Бога, планируют
то одно, то другое, надеются то на пожарную охрану, то на буровые скважины,
на пятое, на десятое... Но что могут сделать люди без Бога? Они лишь наведут
на себя гнев Божий. Видишь как: когда нет дождей, люди не говорят:
“Будем молиться Богу,” а говорят: “Будем бурить скважины для колодцев.”
Худо то, что из-за всех этих технических средств так думают не только неверующие,
но даже верующие — и они потихоньку начинают забывать о силе Божией.
К счастью, Бог терпит нас. Но люди даже и не понимают того,
что Бог промышляет о них.
Как-то пришли ко мне несколько человек и стали говорить:
“Мы не нуждаемся в Боге: у нас есть артезианские колодцы.”
И это в то время, когда надо больше, чем когда бы то ни было,
просить Бога, чтобы Он совершил сугубое чудо — потому что люди
делами своих рук исказили уже и природу. Как-то я наблюдал за тучами
— их носило ветром то туда, то сюда, они то собирались в одном месте,
то перелетали в другое — то подскакивали вверх, то падали вниз...
Поднимается ветер и начинает разгонять дождевые тучи, а люди,
вместо того, чтобы сказать: “Сейчас Бог должен совершить сугубое чудо,
чтобы их удержать,” говорят: “Мы не нуждаемся в Боге.” К счастью,
Бог не относится к нашим словам как к чему-то серьезному,
иначе нам пришлось бы несладко...
В поисках воды люди бурят скважины артезианских колодцев
на глубину сто — сто пятьдесят метров, но воды не находят.
В городе Навплион (Навплион — город и порт в Пелопонессе (Южная Греция))
пробурили скважину глубиной сто восемьдесят метров — и вместо пресной воды
докопались до морской. Другие решили провести реку Эленос (Эленос — река
в Центральной Греции) в Афины. А для того, чтобы провести ее в Афины,
понадобится десять лет работы и огромные расходы, но потом и эта вода
все равно закончится. Люди не говорят "Согрешили”. Недавно, когда была засуха
(Произнесено в ноябре 1990 г), в одну глухую деревушку приехал какой-то
политический деятель и сказал жителям, что в их деревне установят систему
для очистки канализационных вод — чтобы у них была вода для питья.
И ведь отнеслись к этой затее как к чему-то выдающемуся! А такие вещи
и в мыслях-то допускать неприлично! Посмотрите, до чего доходят люди
— пьют, извиняюсь за выражение, собственную мочу! Если что-то подобное
делается в каком-нибудь большом городе, где люди уклонились от [истинного] пути,
тогда ладно, этому есть хоть какое-то оправдание, потому что в городе
увлеклись мирским духом. Но когда жителям глухой деревушки в качестве
решения проблемы предлагают очищать и пить собственную мочу, и они
— вместо того, чтобы обратить свой взор к Богу, сказать одно-единственное
слово: “согрешил” и получить от Него воду — считают предложенное серьезной затеей,
— это страшно. А в одном святогорском монастыре додумались до того,
чтобы посадить сосны, а потом продать их для бумажной промышленности.
И Бог наказал их — все посаженные деревья засохли. Да что же, брат ты мой
— Святая Гора станет производителем салфеток и туалетной бумаги?
Понимаете, что творится? И вот — трудились, сажали деревья,
и все, что посадили, — засохло. Гнев Божий!..
— Геронда, а они поняли свою ошибку?
— Ах, да в том-то и дело, что нет! После этого они привезли из Германии
установки для бурения, чтобы выкачивать воду из глубины земли.
В результате исчезла и та вода, что была раньше. Видишь, куда может
завести торгашеский подход к делу, если теряется духовная чуткость!
Поэтому из монашества мало-помалу и исчезает благоговение.
Не понимают того, что если не будет дождя, то ничего не поможет
— исчезнет и та вода, что еще остается в водоемах. Люди используют
одну лишь логику, а Бога отодвигают на последнее место.
В Ветхом Завете описывается такой случай (4. Цар. 7). Во время осады Самарии
сирийцами в городе закончилась даже вода. Началось ужасное бедствие, голод,
издыхали животные, а матери дошли до того, что ели своих детей.
Пророк Елисей пошел к управляющему царя Иорама и сказал ему:
“Животные пали, люди умирают от голода, но Бог пошлет нам Свою помощь.”
Управляющий ко всему подходил с позиций логики. “Как Он поможет? — сказал он
Пророку. — С неба, что ли, пришлет?” — “Завтра, — ответил ему Пророк,
— Бог ниспошлет нам помощь, но только тебе порадоваться этому не придется.”
И действительно: на следующий день Бог навел на вражеский стан страшную панику.
Сирийцам послышался топот лошадиных копыт, стук колесниц, в их ушах зазвенело,
и они подумали, что на помощь израильтянам пришли египтяне. Они обратились
в бегство, а все, что у них было, — шатры, продовольствие, оружие — оставили
в стане А когда они достигли своего отечества, искуситель навел на них такую
страшную сумятицу, что сто восемьдесят тысяч человек перебили друг друга.
Между тем четверо прокаженных, сидевших у ворот Самарии, сказали друг другу:
“Не пойти ли нам во вражеский стан — может быть, найдем какую-нибудь пищу?
Ведь так или иначе умирать.” Подходят к одному шатру — никого. Подходят к другому
— никого! Врагов — ни души! Набирают продуктов, вещей — целые мешки набили.
Потом они вернулись в город и сказали израильтянам, что враги сняли осаду.
Но израильтяне решили, что это военная хитрость. “Враги спрятались, — сказали они,
— чтобы заставить нас открыть ворота и таким образом войти в город.” Тогда
один военачальник предложил: “У нас осталось пять лошадей. Может быть,
пошлем на разведку воинов — посмотреть, что происходит?” Воины отправились
каждый в своем направлении и, вернувшись, сообщили: “Враги в панике бежали,
бросив все, что у них было.” Тогда все израильтяне побежали к городским воротам,
чтобы выйти из города, набрать во вражеском стане продовольствия и разных вещей.
А тот самый управляющий находился в городских воротах и пытался навести там порядок.
И вот, ринувшаяся через ворота толпа его растоптала. Все получилось так,
как и предсказал пророк Елисей: управляющий увидел Божию помощь,
но порадоваться ей ему не пришлось. Видите, как Бог расставил всё по местам?
Да пожалеет Бог мир и пошлет нам дождь.
Насколько же премудро все устроено Богом! Тают снега — наполняются источники.
Но вот сейчас (Произнесено в ноябре 1990 г. во время сильной засухи) — ни снега, ни дождя.
Что же из всего этого выйдет? Что будут пить люди? Да пожалеет Бог мир, да умилостивится Он
над нами и пошлет дождь. Ведь если будет продолжаться засуха, то потихоньку засохнут
даже листья на деревьях. На маслинах не будет видно не то что зеленого плода,
но даже зеленого листочка. Что бы ни посеял человек, если Бог не покропит сверху
святой водою, то есть дождем, то все посаженное засохнет. Дождь — это святая вода.
Несчастные люди, что же они будут делать при нехватке воды, привыкнув к ее изобилию?
Бог не дает воду за грехи, но даже и просто рассуждая по-человечески: как может
хватить воды, если люди ее так расточительно расходуют? Представляю, что будет
твориться в городах! Ведь только для одного сливного бачка в туалете нужна
целая здоровенная жестяная банка воды. Города наполнятся микробами, начнется холера.
Люди будут умирать, оставаться без погребения, а сверху трупы будут посыпать
каким-нибудь порошком для дезинфекции. К нашему счастью, Бог еще не оставил мир
совсем и промышляет о нем.
Мы живем в апокалипсические времена. Чем, по-вашему, являются засухи, бездождия,
которые мы терпим из года в год? Разве бывали раньше засухи, подобные нынешней?
Вот и здесь, в Халкидике, пересохла река, погибла рыба, зловоние распространилось
по всей округе. И в Салониках остро встала проблема с водой. В Марафонском озере
(Озеро в юго-западной Греции — источник снабжения Афин водой) уровень воды
очень понизился, и уже виднеются островки суши. В Пинеосе (Река в Фессалии)
уровень воды тоже упал. В Эвросе (Эврос — река в Северной Греции, в Болгарии она
носит название Марица) было раньше хоть немного воды, но выше по течению
болгары перегородили ее плотиной, и она сошла на нет. Если начнется какая-нибудь
заваруха, то танки легко пройдут через реку. И на Кипре — если в нынешнем году
снова не будет дождя, то проблема с водой встанет очень остро. И разве только это?
Еще столько всего... Деревья — одни засыхают, другие поражены болезнями...
Люди заболевают и умирают. Если люди не каются, то какой там будет дождь,
разве Бог даст его? Но знаете, как все меняется, если иметь доверие Богу?
Иметь Бога своим союзником — шуточное ли дело?
Для Бога нет затруднительных положений, Ему нетрудно найти выход из любой ситуации.
Для Бога все просто. Он не использует большую силу для сверхъестественного
и меньшую — для естественного, одну и ту же силу Он применяет во всем.
Лишь бы человек прилепился к Нему — вот что самое главное.
А молитесь ли вы о дожде или этот вопрос вас не занимает?
Сейчас у людей самая пора пахать землю и начинать сев.
Поля уже должны быть засеяны, но люди еще не могут справиться даже со вспашкой
(Из-за того, что почва очень сухая). Это бездождие — испытание от Бога.
А молиться в случае таких испытаний и есть дело монаха. Не скрою, что я вами недоволен.
В прошлую засуху, когда люди из-за бездождия были вынуждены скосить пшеницу на сено,
вы даже и не пошевелились в отношении молитвы. Почему? Потому, что сами вы поливаете
огород из шланга? Чтобы такое было в последний раз — в следующий раз вам должно стать
больно за людей. Узнавая о происходящем, совершайте об этом молитву.
И мне пишите о том, что происходит. Вам предстоит сдача экзаменов.
Если вы их сдадите — то есть если пойдет дождь, — то я сделаю вас
своими соработниками в молитве. А все, что будет подавать нам Божий Промысл,
мы с вами станем делить между собой.
Когда, молясь о дожде, я вижу, что на небе появилась хотя бы одна тучка, то я славлю Бога за то, что Он ее прислал — пусть дождь даже и не пойдет. А моя совесть укоряет меня в том, что во мне самом есть много духовных туч, которые отгоняют Божии облака. Если мы будем смиренно просить милости Божией, то Бог поможет. Во время засухи молитва смиренного человека собирает дождевые тучи. Будем всегда молиться и о том, чтобы посланный Богом дождь обладал и духовным действием, чтобы он тушил тот духовный пожар, который, по дьявольской злобе, бушует в мире и опаляет души людей.
Я обрадовался, услышав, как некоторые говорят: “Мы недостойны, но вот Бог нас опять пожалел: дал маленько дождика и снега.” Если у нас будут такие смиренные помыслы, то Бог даст нам больше. По крайней мере, признание своего недостоинства — это уже покаяние. К счастью, еще осталось немного закваски. Просите Бога, чтобы Он взял отвертку и подкрутил винтики в головах у людей. Я вижу, что некоторые из тех, кто занимает высокие должности, расположены по-доброму. Они понимают, к чему мы идем.
Будем просить Бога, чтобы Он дал миру покаяние.
О, если бы мы осознавали Божие долготерпение! Для строительства Ноева ковчега понадобилось сто лет (Быт. 5:32). Думаете, Бог не мог быстро построить какой-то там ковчег? Конечно, мог, но Он оставил Ноя мучиться сто лет, чтобы остальные тоже поняли, что их ждет, и покаялись. “Смотрите, — говорил людям Ной, — будет потоп! Покайтесь.” Но его поднимали на смех. “Что за ящик он строит!” — иронизировали современники Ноя и продолжали свое. И сейчас Бог может за две минуты потрясти весь мир и заставить его измениться — так, чтобы все стали верующими и даже “суперверующими.” Как? А вот как: если Он переключит тумблер на "землетрясение” и станет потихонечку поворачивать регулятор усилителя: сначала на “5 баллов Рихтера,” потом — на “6,” потом — на “7”... На “восьми” многоэтажки начнут качаться как пьяные и биться одна о другую. На “десятке” все скажут: “Согрешили! Умоляем Тебя, спаси нас!” А может быть, люди даже дадут обет уйти в монахи — все до одного! Но лишь только землетрясение закончится, а люди, хотя и будут еще немного покачиваться — уже смогут удерживаться на ногах, опять побегут к бары и на дискотеки! Потому что в таком обращении людей к Богу не будет настоящего покаяния, они произнесут слова покаяния поверхностно, чтобы спастись от зла.
— Геронда. а если какое-то, к примеру, стихийное бедствие случается как гнев Божий и праведные люди молят Бога о милости, то слышит ли Бог их молитвы?
— Знаешь, в чем тут дело? У людей нет покаяния, и поэтому Бог не слышит молитвы праведников. Если прогневав Бога, мы признаем свою вину, это совсем другое дело — тогда Бог умилостивляется над нами и нам помогает. Но если человек не признаёт, что он прогневал Бога, и продолжает дудеть в свою дудку, то как Бог услышит молитвы праведных? Для того, чтобы Бог простил человека, совершившего какой-то проступок, он должен этот проступок осознать. А кроме того, если погрешности совершают люди духовные, то смягчающих вину обстоятельств у них нет. “О наших гресех и о людских неведениях” — говорится в одной молитве (Молитва Приношения на Великом Входе на Литургии). Если проступки несчастных мирских людей — это “неведения,” то проступки людей духовных — это уже “греси.” Поэтому если проступок совершают духовные люди, то это не шутки. Смягчающие вину обстоятельства есть у людей мирских.
В нынешнем году (1990), — когда Успенский постом на Святой Горе разбушевался пожар, творилось что-то ужасное. Все самые лучшие пожарные собрались на Афоне, но никто из них не мог ничего сделать, им оставалось только смотреть на то, как бушует пламя. Самолеты пожарной охраны, казалось, только усиливали и раздували пожар еще больше. Один монастырь обнесли специальными противопожарными поясами, чтобы воспрепятствовать огню пройти через них, но огонь — наперекор всем поясам — перескочил внутрь монастыря — в архондарик — туда, где его никто не ждал. Святая Гора горела пятнадцать дней — и пятнадцатого августа огонь погас сам по себе. Некоторые говорили: “А почему Матерь Божия его не погасит?” То есть, мы доходим уже до того, что начинаем хулить имя Божие. Но вот, когда через шесть дней опять начался пожар — на этот раз уже в другом месте Святой Горы, — сразу же пошел дождь и все погасил. Один пожар погас, а другой — нет. Неужели непонятно почему?
Некоторые люди, не зная действующих духовных законов, молятся с болью, но не бывают услышаны, поскольку происходящее несчастье является гневом Божиим. А другие при каком-то бедствии совсем не молятся — ни одной четки, потому что признают справедливость гнева Божия, целью которого является вразумление людей. Да подаст Бог больше просвещения нам, монахам, потому что по большей части мы — юродивые девы (Мф. 25:1-13), а наши светильники наполнены водой — один только фитиль чуточку пропитан маслом. А люди мирские ждут, что мы осветим им путь, и они не будут спотыкаться!
Будем же просить Бога, чтобы Он дал миру покаяние, и мы избежали Его праведного гнева. Грядущего гнева Божия нельзя избежать ничем, кроме покаяния и хранения Его заповедей.
